Тетушка против - Тата Алатова Страница 29

— Глупости, — фыркнула Маргарет, опускаясь на свое место. — Я не из тех женщин, которые отступают перед кем бы то ни было.

Рауль уселся рядом с Жаном, жадно принюхиваясь. Если ему и было стыдно перед Бартелеми, брошенным на произвол судьбы, то совсем немного. Никто не звал его в этот замок и не обещал различных удобств.

— Так чем же не угодила Мюзетте наша милая Пруденс? — спросил Рауль с интересом. В прежние времена он считался знатоком дворцовых хитросплетений, и его нисколько не оскорбляло участие в сплетнях, пусть даже и совсем мелких.

Жан снял с огня сковородку и поставил ее на плоский камень рядом. Рауль тут же схватил один из каштанов, перебрасывая его из руки в руку, чтобы не обжечься.

— Мюзетта считает меня дамочкой самого низшего сорта, — спокойно объяснила Пруденс.

Слова были настолько вопиюще возмутительны, что он потрясенно уставился на нее, надеясь увидеть хотя бы следы улыбки на круглощеком румяном лице. Пруденс не могла произнести подобную нелепость, оставаясь серьезной и невозмутимой, но именно таковой она и оставалась, прямо глядя на Рауля с хмурым упрямством человека, готового к различным испытаниям.

А он так и застыл, будто громом пораженный, не сразу поняв, отчего у него выступили слезы и где-то запульсировала боль. Потом взвыл и уронил горячий каштан в траву, дуя на обожженную ладонь.

— Господь с вами, Пруденс, — проговорил он слабым голосом, — уж не того ли сорта дамочкой, которая крутит шашни с помолвленным красавчиком-графом?

Она продолжала в упор смотреть на него с особенно угрожающим видом, недвусмысленно обещавшим жестокую расправу за любое неосторожное высказывание. Рауль облизал пересохшие губы, преисполнившись ненавистью к своему живому воображению, и мягко сказал:

— Все потому, что Мюзетта глупая старуха. Ей никогда не доводилось встречать людей вроде вас, Пруденс. Никому из нас не доводилось, — подумав, добавил он.

— Хм, — отозвалась она неопределенно, однако все-таки смилостивилась, сменила фокус своего внимания на каштаны.

Он поднял с травы свой и смял пальцами — предусмотрительно подрезанная кожура треснула легко. Рассыпчатая сердцевина пахла осенним лесом и детством.

Отчего-то Рауль чувствовал себя взбудораженным, смущенным и раздосадованным. По зову горячей южной крови Флери было задрано великое множество женских подолов, как самых простых, льняных, так и расшитых золотом. Отец с хохотом гонялся за визгливыми молоденькими служанками по темным углам замка, и дед поступал точно также. Поколения ненасытных предков требовали приударить за Пруденс, ведь все располагало к этому: и загородная скука, и уединенность.

Если бы она была всего лишь его сиделкой — ну чего ей стоило скрывать свое истинное положение получше? — то Рауль бы уже сыпал комплиментами, улыбками, якобы невинными прикосновениями. Скорее всего, эта женщина без устали ставила бы его на место и указывала на недопустимость подобных вольностей, весьма вероятно, он бы успел пару раз схлопотать по физиономии. Впрочем, Пруденс, похоже, была не из тех, кто сражается с помощью пощечин, она безжалостно разила словами и взглядами.

Неслучившаяся интрижка приносила с собой горечь сожалений. Раулю могло быть весело — но весело не было. Его сердце оказалось разбитым, даже не успев затрепетать от чувственного волнения.

— Вы так вздыхаете, — проницательно заметила Пруденс, — будто эти каштаны наполнены печалью всего мира.

— Так оно и есть, — грустно согласился он, не решаясь поднять головы, чтобы не расстроиться еще сильнее, до того она в эту минуту казалась ему пленительной в своей недосягаемости.

Глава 13

Маргарет щедро заплатила Жану, чтобы он, пока сестры Флери торгуются с герцогом, заглянул в дом Бернаров и разузнал, как там ведет себя Пеппа.

Племянница была слишком инфантильной, чтобы натворить настоящих бед, но на разного рода мелкие глупости она была весьма горазда. В глубине души Маргарет надеялась, что Пеппа, распоясавшись без строгого надзора, увлечется каким-нибудь другим красавчиком и позабудет о Рауле Флери — ведь он исчез с ее небосклона на невыносимо долгий месяц. Легкомысленная и непостоянная девчонка вряд ли была способна так долго прожить без мужского внимания, а значит, ее влюбленность может сама собой сойти на нет.

Что касается других претендентов на руку Пеппы, Маргарет не особо о них тревожилась. Вряд ли снова встретится столь же неподходящий вариант, как Флери, обремененный бесполезной фамильной гордыней и двумя сестрами-бесприданницами.

В любом случае, Маргарет твердо придерживалась правила не беспокоиться о том, чего еще не случилось, поэтому ее рутина оставалась не омраченной праздными переживаниями.

Она позаботилась, чтобы семейство Флери и их незадачливый гость получили достойный ужин, благо рыбы в сети Жана набилось достаточно. Умудренная утренним опытом, сама Маргарет держалась подальше от господ, не желая снова оказаться с ними за одним столом. До чего неловко это было и неуместно, нет уж, спасибо.

Поздно вечером ее вызвала Соланж, чтобы порепетировать разговор с герцогом Лафоном.

— Вы выглядите трезвомыслящим человеком, — объявила она. — От Жанны сегодня никакого толка, она изволит на всех дуться. А Рауль снова витает в облаках, между нами говоря, он вообще редко тревожится о таких низменных вещах, как деньги.

— Извольте, — согласилась Маргарет, полностью согласная с этой нелестной характеристикой. — Вы уже составили хвалебное описание для вина?

Они потратили битый час, репетируя такие выражения, как «бархатистость танинов», «многолетняя выдержка» и «медово-фруктовые нотки».

Маргарет подумала, что ей нравится Соланж — младшая из последнего поколения Флери, по крайней мере, точно знала, что хочет получить от жизни, а это уж какое-никакое, а достижение.

К себе она вернулась глухой ночью, из приоткрытой двери в покои Рауля доносились меланхоличные гитарные напевы. Раздраженно закатив глаза — и охота на подобные глупости тратить свое время, — она не стала задерживаться в коридоре, а торопливо нырнула в спаленку, решительно намеренная как следует выспаться.

Переодеваясь в ночную рубашку, Маргарет вдруг поймала себя на совершенно бесполезных размышлениях: будь у нее свободное время, на что бы она его израсходовала?

Сразу представились ровные ряды виноградников, залитых солнцем. Дом — возможно, не слишком просторный, но очаровательный, из светлого известняка с толстыми стенами, чтобы спасать от летнего зноя. Ярко-зеленые ставни на арочных окнах со скромной лепниной, без всякой вычурности. Открытые террасы с колоннами, добротная винодельня, вместительные погреба.

Нет, как ни крути, в жизни Маргарет решительно не предвиделось ни одной свободной минутки, и, убаюканная этим выводом, она юркнула в постель, чтобы тут же заснуть.

***

Наутро семейство Флери поднялось неслыханно рано, и, наскоро позавтракав, оживленная Соланж и ворчливая Жанна