Мои три желания - Виктория Цой Страница 29

оказался дома. Там родители вызвали местного лекаря. На удивление я быстро поправился. Когда я пришел в себя, джинн исполнил второе мое желание. Я загадал много денег для своей семьи. Над третьим желанием мне пришлось думать дольше. Проживая в бедности с самого рождения, я мечтал ни в чем никогда не нуждаться.

Что означало «ни в чем никогда не нуждаться»? Быть бессмертным и иметь то, чего не было при жизни?

— Алан, что в итоге ты загадал? — сглотнула я, заранее предполагая ответ.

Мой заданный вопрос подействовал отрезвляющие, вернув Алана в реальность.

— Я загадал себе ту жизнь, которой живу сейчас. — Цинично усмехнулся он.

Меня словно окатили ледяной водой. Чисто теоретически, джинн исполнил его желание, только переиграв в свою пользу. Другими словами, заточил Алана вместо себя в лампу, превратив против воли в сверхъестественное существо. Он его обманул!

Рассказ джинна меня впечатлил, оставив особый след в сердце. Несмотря на его скверный характер и магическую сущность в душе он все еще оставался человеком.

— Алан…

— Я заслужил это, — он поднялся, протягивая мне руку. — Вода очень теплая, идем.

— Но у меня нет с собой купальника… — простонала я.

— Он тебе не понадобиться, — притягивая меня к себе, прошептал Алан. Затем одним движением расстегнул молнию на платье, одновременно нежно поглаживая оголенный участок кожи на спине. В такие моменты я была беззащитна. Тело предательски отказывалось подчиняться разуму. Платье ненужной тряпкой упало на песок.

Оставшись в одном нижнем белье, я прикрылась руками.

— Ты очень красивая, — хрипло произнес Алан, даже не пытаясь отвернуться.

Меня бросило в жар. Его нахальное поведение полностью выбивало из колеи.

По дороге он скинул с себя рубашку, оставшись в одним брюках. Идеальные твердые мышцы вырисовывались на плечах, спине и груди, а рельефный живот дополнял ко всей этой картине больше сексуальности.

Вода оказалась божественной: прохладной, мягкой и безумно приятной. Не отпуская рук, мы медленно заходили в лазурного цвета море. Песок под ногами был настолько мягким, что как только наши ступни касались его поверхности, он с радостью принимал их в свои объятия. Прозрачная вода становилось мутновато-белой с каждым нашим шагом. Достигнув нужной глубины, я прикрыла глаза, позволяя океану держать меня в своей невесомости. Алан нырял рядом. И каждый раз, когда он выныривал из воды, я не могла не отметить, насколько красивым он все-таки был. Капли воды стекали по светлой коже, оставляя влажные следы, которые хотелось попробовать на вкус. Желание было настолько сильным, что я невольно ощутила нарастающее возбуждение внизу живота. Чтобы сбросить непрошенные ощущения, я попыталась сосредоточиться на воде и поплавать, но внезапные нежные объятия джинна не дали проплыть мне даже пару метров. Наши губы встретились. Сначала поцелуй был едва ощутимый, неуверенный, словно спрашивающий разрешение. Обняв за шею, я притянула его к себе, облизнув солоноватые от морской воды губы. Невольно вырвавшейся от наслаждения стон, дал понять Алану больше не сдерживаться. Раскрыв рот, я впустила его язык. Эхом отозвавшиеся приятные ощущения, заставили мое тело затрепетать от удовольствия.

— Кира, — прорычал он мне в губы, — ты сводишь меня с ума!

Одной рукой он накрыл мою грудь, и я ахнула, больше не сдерживая стона. Другая рука спустилась к ягодицам, оставляя разгоряченные следы. Я задыхалась, окончательно теряя голову.

— Не останавливайся… — прошептала ему в губы я. — Алан…

Затем все резко прекратилось. Все еще прибывая в прекрасной истоме, я не сразу поняла, что произошло. Моргнула несколько раза и увидела Алана, который стоял в нескольких шагах от меня, повернувшись спиной. Его мышцы были напряжены.

— Не могу, — с болью в голосе произнес он.

— Алан? Что случилось? Почему ты…

— Кира, я не могу! — воскликнул он, оборачиваясь. Медовые глаза пылали огнем, на шее выступали желваки. Выражение лица стало жестким и отрешенным.

— Не понимаю, — разозлилась я. — Джинны не могут «этим» заниматься?

— Нет, т. е. могут конечно! — он тряхнул головой, словно сбрасывая с себя последние остатки возбуждения.

— Тогда в чем дело? — мое тело покрылось мурашками. Я начинала замерзать, несмотря палящую на жару.

Алан молчал. Теперь он даже не смотрел на меня.

— Я поняла, — нервно усмехнулась я, нарушая молчание. — Ты играешь со мной. Сначала соблазняешь, потом отталкиваешь. Какая же я глупая!

— Дело не в этом, ты очень желанная и мне очень сложно сдерживаться, поверь, — джинн подошел и взял за руку, заглядывая прямо в глаза.

По его глазам я увидела, он не врал. Было что-то такое, чего ему нельзя было говорить. И это причиняло ему невероятную боль. Я хотела ему верить, но стоило ли? Однажды мне уже довелось довериться человеку, которого я хорошо знала, и он в итоге предал меня. Нет, с Аланом все было по-другому. Он был другим. Я это чувствовала.

— Кира, есть то, о чем я не имею права тебе рассказывать — с нескрываемой болью в голосе произнес он. — Не хочу, чтобы ты страдала.

Я была растеряна. Моя интуиция не подвела. Обязательно должна быть веская причина его противоречивого поведения. Глаза не могли врать, ведь мы оба хотели большего.

— Идем, я хочу показать тебе одно место, — сглотнул Алан, меняя тему.

Я не стала с ним спорить, надеясь со временем получить все ответы. Мы вышли из воды. Мокрое нижнее белье теперь просвечивало, платье валялось на песке слишком далеко. Мое смущение не осталось не замеченным.

— Вот, держи. Накинь.

Отвернувшись, джинн передал мне свежую белую рубашку, внезапно оказавшуюся в его руке. Рубашка приятно пахла мандарином и мятой.

Он взял меня за руку, переплел наши пальцы и повел в сторону скал. Мне было приятно идти с ним вот так и чувствовать себя с ним безмятежно. Хоть я немного злилась на него, в душе понимала, есть некоторые обстоятельства, находящиеся выше наших собственных желаний. Несмотря на неловкую ситуацию в океане, мне было очень важно, чтобы он был рядом.

Алан держал меня за руку нежно и бережно. К подобным его прикосновениям мое сердце реагировало с трепетом, лелея такие моменты. Я давно поймала себя на мысли, что не отношусь к нему как к какому-то сверхъестественному существу, для меня он был человеком. Его противоречивый характер, насмешливая улыбка, запах бергамота и мандарина, дразнящие прикосновения, медовые глаза — все это являлось таким привычным, таким родным в последнее время. Если раньше у меня правда не было желаний, то сейчас они появились и были связаны с ним. Я в него влюблялась.

Мы шли молча, не проронив ни слова, слушали прекрасные звуки природы. Вдалеке черной точкой виднелись скалы, так я думала изначально,