Второй обряд - Женева Ли Страница 29

я прошла к стулу. Я вынула виолончель из футляра, и среди присутствующих раздался легкий ропот удивления. Я покраснела, вспомнив, что это не просто студенческая виолончель. Профессора, должно быть, тоже поняли. Они перешептывались между собой, но Диана оставалась неподвижной. Ее лицо было бесстрастной маской. Учитывая уровень ее известности, я сомневалась, что дорогие виолончели могли произвести на нее большое впечатление.

Мои руки дрожали, когда я раскладывала ноты на подставке. На самом деле они мне были не нужны. Я так много занималась, что могла играть эти произведения во сне, но было что-то успокаивающее в том, что они были рядом. Я выбрала два из трех произведений, чтобы продемонстрировать, чему я научилась за время учебы здесь, а одно ― просто из сентиментальных соображений.

Я начала с Шуберта. Я не разрешила Джулиану пойти со мной, но, играя это произведение, я чувствовала, что он здесь. Легко было попасть под его гипнотические чары. Каждый раз, когда я играла его, он проникал в мою душу все глубже. К тому времени, когда я дошла до последних нот, я полностью расслабилась. Я не стала менять ноты. Я просто сделала небольшую паузу и начала исполнять сюиту Баха для виолончели № 1. Ее спокойный темп нарушали рваные, ломаные аккорды, которые отзывались во мне, как настойчивое желание. Пьеса была немного короче, и она закончилась слишком быстро. Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, надеясь, что не ошиблась с выбором. Кодай был не совсем классическим выбором, но это и привлекло мое внимание. Неземная музыка вибрировала во мне, пока я играла. Ноты падали и взмывали, что было так непохоже на гладкие, прекрасные произведения, которые я играла сначала. Дойдя до драматического финала, я задохнулась, не понимая, как долго задерживала дыхание.

На мгновение воцарилась ошеломленная тишина, а затем Диана начала тихонько хлопать.

― Вы не лгали, Маклауд, ― сказала она моему наставнику. ― У нее настоящий дар. ― Последнее слово застыло у нее на языке, и по моей шее пробежала тревожная дрожь.

Я сглотнула и отогнала неприятное ощущение на задворки сознания. ― Спасибо. Для меня это большая честь.

― Для нас тоже, ― вступил Маклауд и начал хвалить меня. ― Было очень приятно учить вас.

Я не могла говорить, эмоции бурлили в горле, мешая произносить слова, поэтому я кивнула. Они делали пометки, пока я собирала свой инструмент и ноты. Было немного больно. Возможно, это последний раз, когда я играю на этой сцене. Я даже не знала, буду ли я когда-нибудь снова играть для других. Что-то подсказывало мне, что жизнь в качестве пары Джулиана может означать избегание всеобщего внимания.

Профессор Маклауд продолжал поздравлять меня, когда я уже собралась уходить, но в дверях меня встретила Диана.

― Я имела в виду то, что сказала. ― Ее ноздри слегка раздувались, когда она изучала меня. ― Ваше выступление было… волшебным.

У меня кровь превратилась в лед от ее слов, но я старалась вести себя нормально. ― Это очень много значит для меня. Я всегда восхищалась вами.

Она наклонила голову, любезно принимая комплимент, который, вероятно, слышала уже тысячу раз. Она взглянула на Маклауда, чья грудь гордо вздымалась, когда он разговаривал со своими коллегами. ― Очень мило с вашей стороны, что вы позволили ему думать, будто он имеет к этому отношение.

― Так и есть, ― медленно произнесла я. ― Я многому научился в Ласситере.

Она подняла одно плечо, словно разрешая мне солгать. Диана взглянула на мой чемодан. ― Дорогая виолончель для студента.

― Это подарок. ― Я встретила ее взгляд.

― Дорогой подарок, ― сказала она сдержанным тоном. ― Советую быть осторожной с той ценой, которую за него придется заплатить.

― За подарок не платят, ― заметила я, и в моем голосе зазвенел лед.

Она снова понюхала воздух. ― Разве нет?

― Я должна идти. Меня кое-кто ждет. ― Я вдруг обрадовалась, что согласилась встретиться с Джулианом за обедом. Хотя бы потому, что это давало мне повод уйти от нее.

― Я уверена, что он ждет, если судить по вони, витающей вокруг тебя.

У меня открылся рот. Я поняла, к чему она клонит. Не заметить красные флажки ― ты связываешься с вампиром, ― которыми она размахивала несколько секунд назад, было довольно сложно. Хотя я и не ожидала такого откровенного оскорбления.

― Прости. У меня слишком развиты чувства, ― сказала она, ничуть не извиняясь. ― Это помогает с музыкой, но ты и так это знаешь.

― Откуда мне это знать? ― спросила я.

Ее глаза прищурились, а потом она тихонько рассмеялась. ― Вот почему я не поняла, пока ты не сыграла. Но она здесь. Я слышу, как она поет в тебе.

Мне потребовалось усилие, чтобы заставить себя ответить. Мне удалось произнести лишь одно слово. ― Что?

Ее ответная улыбка повергла меня в ужас.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Тея

Диана наклонила голову, угол получился почти неестественным. Ее глаза окинули меня, а пугающая ухмылка расширилась. ― Ты действительно не знаешь? ― Она сделала паузу. ― От тебя пахнет вампиром. Полагаю, ты знаешь о нашем мире.

Я быстро оглянулась через плечо на профессоров. Они оставались на своих местах, все еще углубившись в обсуждение и совершенно не обращая на нас внимания. ― Ты фамильяр?

― Я ведьма. ― Улыбка сползла с лица и превратилась в гневный оскал. ― Не все из моего рода ― порабощенные подхалимы. Многие из нас отвергают вампиров и отношения с ними.

― О. ― Я не могла придумать, что еще сказать. По ее словам, от меня воняло Джулианом. Я сомневалась, что она очень высокого мнения обо мне. Расправив плечи, я посмотрела ей прямо в глаза. ― Я мало что об этом знаю. Я не так давно в этом мире. Мой парень ― вампир.

― Парень? ― Это слово эхом слетело с ее сливовых губ. ― Полагаю, это объясняет Grancino. Могу я узнать его фамилию?

― Руссо, ― неуверенно сказала я.

Она фыркнула, ее глаза заплясали. ― Дай угадаю. Джулиан?

Я заколебалась. ― Да.

― Удачи, ― сухо сказала она. ― Он сварливый ублюдок, а его семья…

Мне не нужно было, чтобы она объясняла мне, почему мне может понадобиться удача, когда речь идет о них. ― Это сложно. Они не очень-то одобряют наши отношения, поскольку я не фамил… ― Я оборвала себя, прежде