Берк. Оборотни сторожевых крепостей - Ли Литвиненко Страница 29

— Да он говорил о пиве, — пыталась утешить ее Полли. — Объясняю тебе, глупая, о пиве он болтал. Бочка попалась неудачная. Не пиво — кислятина. Вот он и плевался.

Но Бёрк не верила. Ей навсегда запомнилось отвращение в холодных зелёных глазах. На неё смотрели как на уродца.

И потом Бёрк часто снился кошмар, как в туманном мареве густого леса ее преследовал тихий шепот: «Мерзость! Какая мерзость!» Картинки с эльфами она вырвала из своей книги и сначала хотела сжечь. Потом пожалела — они ведь не виноваты — и засунула под половицу. Может быть, когда-нибудь она решит перечитать сказки про эльфов. Но не в ближайшие годы. Это точно.

* * *

Оборотни стали лагерем на северной стороне хутора у самой кромки вспаханного поля. С одного края их стоянки выстроились крытые повозки, в которых оборотни перевозили свой провиант, оружие и нехитрый скарб. Дальше большим полукругом, обращенным «лицом» к хутору, были установлены палатки. Над ними весело вился черный флаг с выведенной белым волчьей мордой. В самом центре лагеря весело потрескивал костер, над которым была возведена походная тренога. Над огнем булькал огромный котел, в котором варилось что-то невероятно ароматное. Питаться в харчевне было дорого, и оборотни кашеварили сами. В кормильню ходили только выпить и поиграть в карты и кости. Рядом с костром крутился дежурный по кухне с длинной деревянной ложкой — готовили оборотни по очереди. Сегодня у костра топтался Гессон. Он как раз заканчивал варить кашу, которую стая ела по утрам.

Бёрк, опасливо оглядываясь, осторожно зашла на волчью территорию. Похоже, оборотень тут один. А где все остальные? Где Гелиодор?

Сомнения навалились с новой силой. Наверное, зря пришла, это может быть опасно. Вдруг россказни Татимира — правда, и хорошим был только вчерашний оборотень? А этот сейчас как кинется… Вон какой огромный. А как жадно облизывает ложку. Наверняка голодный и злой.

Она нервно сжала край корзины, которую прихватила для грязного белья, и сделала шаг назад.

Но для бегства было уже поздно — дежурный увидел смазанное движение, повернулся и удивленно поднял бровь. Да, зрелище, представшее перед ним, было весьма необычным. Гном не гном, точно не эльф. Что-то зеленое. Не существо, а загадка. Оборотень принюхался.

Никто из Последних никогда не встречался с людьми и не знал, как они пахнут. Оборотни знали про изгнанный народ лишь по рассказам, и образ человека был для них размытым и туманным. Люди же из суеверного страха не покидали своего берега уже много поколений и считали оборотней чем-то почти мифическим и отождествляли тех с карающими божествами-людоедами. Всевидящими, убивающими всякого перешедшего реку. Теперь страх перед двуликими впитывался у человека с молоком матери и не отпускал всю жизнь. За последние столетия, не один человек не перешел Багровую реку, Бёрк стала исключением.

Девушка переоделась в чистое, но орочий запах все-таки остался на ней, совсем легкий оттенок, а сквозь него отчетливо проступал настоящий аромат девушки. Он был ярким и нежным. От сладости двуликий даже прищурился. Пахла для оборотня она очень заманчиво и приятно. Незаметный для всех других народов, но не для оборотней, к ее запаху уже примешался дух их вожака. Простой поцелуй оставил на коже девушки что-то вроде метки. Так всегда случалось у двуликих — самец словно оставлял предупреждения соперникам о том, что место занято.

«Жаль, — зевнул невыспавшийся оборотень и снова внимательно оглядел пришедшую. — Если выпить и закрыть глаза… Но кто же ты? — задался он вопросом. — Загадка».

Тут имелся сладкий запах незнакомого вида, еще вонь орка и запах вожака… Так, так. Интересная выходит композиция. Смесь ароматов кружила в воздухе перед двуликим и вдруг сложилась в картинку. Гессона словно озарило. Ну конечно! Зазноба Гелиодора!

О вчерашнем любовном приключении альфы на всю кормильню поведал сильно напившийся Тумит. Хохот стоял такой, что на харчевне крыша чуть не съехала. Тут же кто-то из местных гномов рассказал, как, по хуторской версии, чудо природы появилось на свет. Родословная всех сильно позабавила. Устав от грязных шуточек о любви к то ли карликовой орчанке, то ли зеленой гномке, Гелиодор занял у кого-то денег и мертвецки напился.

«Так вот почему запах кажется необычным, — решил Гес. — Дитя двух видов».

— Тебе чего? — весело прищурившись, спросил он у Бёрк.

Орчанка испуганно топталась у края лагеря, не зная, что делать: убежать или остаться? Она хотела, как всегда, спросить, не нужно ли кому постирать или заштопать какую вещь, но мысли ее витали далеко от работы.

— Гелиодора, — тихо, очень стесняясь, сказала он.

— А-а-а… — Радостно протянул Гессон.

Неожиданное появление героини всех вчерашних анекдотов его сильно позабавило, но оказалось, что девица еще смешнее, чем говорил Тумит. Решив начать день с хорошей шутки, дежурный громко заорал:

— Ге-ели-и-иодо-о-ор!

В лагере до этого стояла дремотная тишина. Чирикали на ветках птички, ржали пасшиеся неподалеку кони. После крика тишина стала настороженной и будто удивленной. Весь лагерь замер, прекратилось даже чуть слышное сопение спящих оборотней. Минуты через три из первой палатки слева высунулась растрепанная темная голова альфы.

Когда Гел высунул свою гудящую с похмелья голову между пологов палатки, на него посмотрели двадцать шесть пар волчьих глаз, их обладатели, с любопытством, выглянули из своих палаток немного раньше.

— Гелиодор, к тебе гостья! — радостно проорал Гессон, выделив слово «гостья».

Двадцать семь пар глаз перевели взгляды на Бёрк.

Девушка, не привыкшая к такому вниманию, потупилась. Если бы ее кожа не была покрашена в зеленый, все бы заметили, как сильно она покраснела.

Гелиодор сразу узнал вчерашнюю незнакомку, и её появление не обрадовало — вчера шуточки товарищей сильно пошатнули его выдержку.

Орчанка сиротливо стояла на краю лагеря. «О небо! Какое убожество! Какая уродка!» — ужаснулся Гелиодор. — Но вчера она не была такой. Ведь не была же?» Гел на мгновенье зажмурился, не веря собственным глазам. Открыл, похлопал ресницами, пытаясь прогнать ущербное наваждение. Картинка осталась прежней. «Неужели с этой вот… С этим… бородавочным жабёнком, я вчера целовался? Она отвратительная». К горлу подкатила кислота. Икнул и чуть не выплюнул на землю вчерашнюю выпивку. Натужно глотнул, возвращая желудок на место, сделал глубокий вдох. Вихрем вылетел из палатки — хорошо, что заснул одетым, иначе побежал бы без штанов. Сразу ринулся к гостье, но задержался у костра и жадно напился воды. Похмелье сразу отступило, голова заработала. Гел бесцеремонно схватил Бёрк за локоть и потащил к ближайшей повозке.