Руны законов Сварога - Юлия Поспешная Страница 29

Властелин зимы задумался ненадолго. Авсень уже не раз пытался убедить Карачуна, что времена года в мире должны последовательно сменять друг друга. При этом, правда, в прошлый раз, Авсень предложил в некоторых землях и вовсе отменить зиму или же сократить её время до минимума. По его словам, слишком долгие зимы вредили какой-то там экосистеме. Разумеется, Карачун на такое согласиться не мог. Но, с другой стороны, к мудрой Радане он был склонен прислушиваться.

— Так и быть, выслушаю его, — нехотя согласился Карачун. — Что ещё?

На этот раз гамаюн ненадолго задумалась:

— Пока это только слухи, но… В общем куда-то исчез Семаргл*

— Как понять «исчез»? — не понял Карачун.

Это было странное заявление. Чтобы один из сильнейших и старейших богов… просто исчез? Да разве так бывает⁈

— Говорю, что узнала, — со вздохом ответила Радана. — Да только в его поисках уже все, кто может помогают.

— Вий и Чернобог тоже? — пошутил Карачун.

— Ну кроме этих двух. Кто ж у них помощи то просить будет, — с надменным неодобрением ответила Радана. — Но только, когда такой бог, как Семаргл, вдруг исчезает — явно ничего доброго ждать не приходиться.

— Скорее всего, — согласился Карачун и крепче сжал ледовый посох. — Видно и правда впереди нас всех ждут тяжкие испытания.

— Главное знать, как их пройти, — заметила птица гамаюн. — И ещё, чуть не запамятовала. Есть у меня сведенья, что о тебе спрашивал Денница.

Карачун возвёл очи горе.

— Этому то что от меня нужно? — с усталым раздражением проворчал собеседник Раданы.

— Вот, как придёт, так и узнаешь, — сладкоречиво, с долей ехидства заметила Радана.

Карачун задумчиво потянул себя за бороду.

— Его тоже посоветуешь выслушать?

— Ему посоветую, прежде всего, не верить на слово, — быстро помрачнев, предупредила Радана. — Сам знаешь, как он умеет душу бередить. Я тебя прошу: просто будь с ним настороже.

— Буду, — улыбнулся Карачун, — не беспокойся, ничего он мне не сделает. Но… Пожалуй, узнать с чем он придёт, мне даже интереснее, чем слушать разглагольствования Авсеня с его «балансом природы» и «закономерности цикла сезонов». Тьфу!.. Весь мозг мне вынес своими лекциями, природозащитник озабоченный!

В ответ гамаюн лишь понимающе засмеялась, а затем ещё раз поблагодарила Карачуна за излечение, попрощалась и упорхнула прочь. Властелин морозов ещё довольно долго сидел на каменистом выступе и серьёзно размышлял. Он чувствовал и понимал, что этот мир вскоре изменится, а значит придётся измениться ему. Как же Карачун ненавидел эпохи перемен…

(Семаргл — бог огня и луны, вестник между земными и небесными мирами, прим. автора)

Руна девятая. Кресибор Крот

Я действовала грубо и даже топорно. Арысь Михайловна за такое меня точно не похвалила бы… Но ситуация требовала именного такого подхода.

Подняв с помощью колдовства громадную кучу снега, с комками льда, я швырнула её в лицо одному из ближайших волотов. Пока тот с рёвом сдирал с лица прилипший снег, Святослав, во главе пятерых смелых воинов, рванулся к ногам великана. Я увидела, как замелькали мечи и топоры дружинников, когда они начали со злостью кромсать голень и пальцы ног исполина. Тёмная упыриная кровь брызнула на снег и облепила кроны ближайших деревьев.

Издав пронзительный и низкий вой, раненый волот инстинктивно поднял изрубленную ногу, выронил оружие и двумя лапами схватился за окровавленную ступню, а после неуклюже завалился на бок. Стоило только великану упасть в снег, как пятеро воинов бросились к его лицу, но они явно поспешили. В припадке ярости, волот отмахнулся могучей правой рукой, и один из дружинников с криком отлетел прочь, а затем с лязгом доспехов ударился о ствол дерева и упал в снег. К нему тут же подбежали осмелевшие упыри, но их отогнали лучники. К раненному ратнику поспешили другие побратимы.

Святослав забрался на грудь лежащего в снегу волота и с размаху вонзил меч ему в горло. Великан громко и страшно захрипел, выгнулся вверх, и мой гость свалился с груди чудовища в ближайший сугроб. Я поймала себя за мысли, что отвлеклась и слишком уж сильно переживаю за этого незнакомца.

«Да что со мной такое⁈ — рассердилась я на себя. — Я его даже не знаю толком, а уже вся извелась!»

Одно из горящих деревьев рухнуло рядом, сшибая ветки с пылающей рядом сосны. Несколько горящих длинных ветвей упало в снег неподалёку от дороги, и от мест их падения вверх потянулись несколько тающих струек дыма. Вокруг нас клацали зубами и рывками пытались подобраться остальные упыри.

Примерно дюжина из них, сразу с двух сторон, почти одновременно бросились к крестьянам. Я услышала панические крики детей и испуганный мат кого-то из рядовичей. Нужно было помочь им, но двое других волотов, как раз поднимали сломанные деревья для новых сокрушительных бросков.

«Чтоб вас!.. — с яростью подумала я»

Подняла новый сугроб и бросила в лицо волота, но великан проворно увернулся, вдруг посмотрел на меня и метнул дерево в мою сторону. С треском ломая ветки дубов и клёнов, кривой ствол молодой ели летел на меня. Я ударила Блика пятками, мой конь шарахнулся в сторону, и я инстинктивно пригнулась, прижимаясь к конской гриве. В нос ударил запах коня, пламени и зелий из притороченной сумки.

А в следующий миг я ощутила, как надо мной — совсем близко — тяжело, c низким грузным свистом, прогудел рассекаемый воздух. Секунда, и брошенная ель врезалась в ствол многовекового огромного дуба. Обломки еловой кроны и веток, точно от взрыва, разлетелись в разные стороны. Я увидела, как один из деревянных обломков пробил горло мужчине из крестьян, а кусок ветки разбился о голову какой-то женщины, и несчастная тут же рухнула в снег, к ногам своих земляков.

Ещё два крупных обломка древесной кроны убили лошадь под одним из стражников, и животное замертво повалилось набок, придавив седока. Тот глухо выругался, но насилу сумел всё-таки выбраться из-под мёртвого коня.

Прекратившаяся было тошнота вернулась ко мне с новой силой, боль пронзала позвонки в спине — казалось, будто бы сразу несколько невидимых гранённых стилетов кончиками лезвий медленно вонзаются в мою плоть.

От приступов боли я дышала тяжелее и чаще, из зажмуренных глаз текли слёзы, но ни один крик или даже вздох не сорвался с моих уст. Я ведьма и я обязана уметь терпеть боль — что была платой за чрезмерное колдовство. Но несмотря выдержку и терпение, я задыхалась и постепенно теряла силы. Как бы я не старалась, скоро я просто свалюсь без сил.