50 дней, чтобы влюбиться в дракона - Лана Воронецкая Страница 27

Я снова хватаюсь за зыркало, в которой раз пишу ей сообщение. Если она вернётся в академию, то обязательно их прочитает. Ведь, часть её вещей и в том числе зыркало остались там. Я всё еще надеюсь, что сообщения дойдут. Хотя оповещения о доставке так и не приходят. Как только Эмили активирует зыркало, я получу сигнал. Ни «если активирует», а именно «как только».

Я не могу лишить себя надежды увидеть её вновь. И я опять пишу в пустоту.

Эмили, милая, дорогая, я люблю тебя. Мне очень плохо от того, что тебя нет рядом.

И я пишу и пишу… пока первые рассветные лучи не заглядывают в комнату. Нажимаю «отослать» и обессиленно откидываюсь на подушки.

Иногда я просыпаюсь ночью, сгорая от желания закончить то, что так и не сделал на руинах Накопийской башни. Мне часто снятся горячие сны, где я инициирую малышку, заставляю её кончить от моей руки или языка. В ушах застревают её сладкие стоны и будят меня на самом интересном месте.

Тогда я тоже беру зыркало и написываю ей сообщения. В подробностях и красках расписываю свои сны. Я верю, что найду мою малышку. Тогда запру её в комнате на месяц, и не выпущу до тех пор, пока не проделаю всё то, что успел нафантазировать за время её отсутствия.

Мои люди повсюду рыщут. Но Эмили не оставила следов. Я догадываюсь, что девочка в проклятом ведьмовском ковене. Туда никому нет доступа. Туда не пробраться просто так.

Но я найду способ.

Возможно, получится сделать это через жену Архимага драконов Шаардана Кирстона, которая тоже из ведьм.

Мой погибший отец был на стороне Архимага. Мне всё больше и больше кажется, что я предал отца, встав на сторону Крейга. Меня терзают сомнения и угрызения совести. Отец тоже является во снах. Я с ним подолгу мысленно разговариваю, погрузившись в невесёлые размышления.

После знакомства с Эмили, теперь я воспринимаю людей по-другому. Нет, не как равных. Но, возможно, как тех, кто нуждается в защите.

Мне и раньше не нравилась вся эта торговля человечками, а сейчас, вообще, сердце замирает каждый раз, когда привозят новых девушек. Я всё выискиваю Эмили, и тайком выдыхаю с облегчением, когда не нахожу среди них свою истинную.

Я постоянно вспоминаю, как Эмили сказала, что надо разобраться в том, что именно произошло два года назад на Накопийской башне.

И я тихонечко копаю.

Два года назад, обезумев от горя, я искренне поверил, поддавшись предрассудкам, что люди на нас напали просто из ненависти.

А сейчас я сижу в одном из дешёвых придорожных трактиров, куда я пристрастился ходить в последнее время, в поисках правды среди людей, и чтобы залить горе от расставания с Эмили. Передо мной сидит последний из цепочки, ведущей к тем, кто напал на нас в башне.

Настойчивость и шиллинги способны развязать даже самые неразговорчивые языки.

Порядком подвыпивший мужик с квадратной челюстью и неодухотворённым выражением на лице громко срыгивает и ворочает нетвёрдым языком:

— На вас дали наводку. О том, что вы торгуете людьми. А у местного барона украли девчонку, изнасиловали и выбросили полумёртвую на обочине. Не пришлась ко двору в братстве, даже в бордель не забрали. Уж не знаю, чем именно не угодила. Говорят, они и человечек без магии не брезгают оставить, для утех-то.

Я слушаю, сжимаю кулаки под столом. Мой осведомитель опрокидывает остатки грога из кружки в рот, вытирается рукавом и договаривает:

— Вот, он и отправился мстить.

Я бросаю тугой кошель на стол, киваю ему на выход. Злость вскипает и рвётся наружу. Наверное, мои глаза вспыхивают пламенем, пугают оборванца, он соображает, что надо бы убраться поскорее, хватает вознаграждение и быстренько уносит ноги.

Я не могу сдержаться и вымещаю злость, ударив кулаком об стол.

И почему-то мне кажется, я знаю, кто мог сотворить такое с дочерью барона. Как раз тогда, когда отец собрался отказать Крейгу в сотрудничестве и заявить, что наша семья не будет мараться о его грязные дела.

Пазл складывается в голове. Оказывается, всё очень просто. Как Крейг удачно разыграл партию.

Убрал моего отца с дороги. А раз меня не удалось убить, то просто перетянул на свою сторону. А может, так и задумывал с самого начала –ведь, после смерти отца я встал во главе всей семьи и принимаю решения за целый род.

Ко мне уже спешит подавальщик с новым кувшином грога. Но мне нужно чего-нибудь покрепче.

Я пью самогон, пока перед глазами не мутнеет. В голове прорисовывается образ моей истинной. Я тоскливо вою в мыслях, пытаясь дозваться её:

— Эээээ-эмили…

В ответ –тишина.

— Эмили –иии…

Бесполезно. Глотаю обжигающее горло пойло.

И тут ко мне за стол подсаживается Бастиан –дракон из братства, который «разводит» девушек по сети. У него есть какой-то особый подход к наивным человечкам. Он запросто убалтывает их, внушая, что он их истинный. И даже сделал левую татуировку дракона на груди, которую выдаёт за сокровенную.

Бастиан смахивает густую пшеничную чёлку с глаз, откидывая голову в сторону –могу поверить, что девушки пищат от его фирменного жеста.

— А ты чего здесь? — фокусирую на нём взгляд.

— Крейг сказал, что тебя видели в этом трактире. И попросил заехать, отвлечь от грустных дум о твоей пропавшей деве.

Сраный Крейг. Я его придушу, собственными руками. Но, я не могу так просто выступить против него. Мне нужно обдумать ситуацию и заручиться поддержкой. Иначе, ублюдку снова всё сойдёт с рук.

Бастиан сверкает белоснежной улыбкой, которая так и просит съездить ему по физиономии.

— И что у тебя такая довольная рожа?

Он лыбится шире:

— Да, вот, развёл пару девчонок –ездил забрать. Они поверили, что у дракона может быть сразу две истинных. Теперь смотрю, чтоб глаза друг дружке не выцарапали раньше времени, из ревности ко мне.

Еще две маленькие человечки, которых Бастиан обманом заманил в братство. Обычно он знакомится с человечками по сети, заговаривает им зубы, признаётся в любви и обещает с три короба. Рассказывает про сокровенную татуировку и показывает свою фальшивку.

Девчонки сами сбегают из семьи, поверив, что в их жизни появился «истинный дракон» и бегут на встречу неземной любви. Только, вот, прибегают в лапы братства, которое торгует ими.

— И