Священные игры - К. Н. Кроуфорд Страница 27

Одиночество было величайшим орудием Ордена против нас. А что, если отнять его у них?

Я оглянулась через плечо и встретилась взглядом с Лидией, смотревшей исподлобья. Я снова тяжело сглотнула. Когда-то мы и впрямь могли бы стать союзниками. Но явно не сейчас. Ей бы лежать сейчас в теплой постели, в объятиях Ансельма.

Я отвернулась от нее и снова обратилась к Годрику и Хьюго:

– Как я понимаю, вы двое – друзья.

Хьюго кивнул.

– Раньше мы были солдатами. Теперь вот стали менестрелями. Я живу ради музыки, и духи прошлого говорят через мою арфу.

– Но сейчас у тебя нет арфы, ведь так? – снова встрял Персиваль. Как видно, он был намерен заставить всех взглянуть в глаза нынешней суровой реальности. – Кончились те деньки, когда ты по струнам тренькал.

Годрик вдруг заметил кого-то вдали, нахмурился и убрал с лица лезущие в глаза пряди волос.

– Это же Гийом Сладкоречивый. Это он обвинил нас в колдовстве, – он смотрел на кого-то в другом конце зала. – Впрочем, ему больше пошло бы прозвище Двуличный, – он сложил руки рупором и громко крикнул: – Гийом Обманщик, Гийом Болван! Да-да. Болван! – его голос эхом разнесся по залу, и воцарилась тишина. А Годрик сложил руки и с вызовом смотрел на своего соперника. – Хотел занять наше место в «Короне и кинжале», да не вышло. Нам яму копал, да в нее же упал.

Хьюго поскреб щеку.

– Годрик выдвинул встречное обвинение, и вот он тоже здесь. А ведь он мог бы присоединиться к нашей труппе. Потому что теперь-то мы все здесь. А у меня нет с собой моего лекарства, – вздохнул он.

– Ну уж нет, нечего ему с нами делать, – решительно возразил Годрик. – Он же совершенно не умеет играть, постоянно с ритма сбивается. Прикончить его – значит, сделать огромное одолжение всем, у кого есть уши. Собственно, я только по этой причине и жду начала испытаний.

Хьюго схватился за живот.

– Что-то я себя неважно чувствую.

– Это все травяная настойка, ты же в курсе? – спросил Годрик. – А я тебе говорил, осторожнее с этим.

Под глазами Хьюго залегли темные тени. Из-под капюшона выбивались растрепанные волосы.

– Она делала меня равным Архонту.

– О, правда? – сердито фыркнул Годрик, натягивая капюшон. – Ты у нас, значит, равен Архонту? Так, может, твое всемогущее всемогущество вытащит нас всех отсюда, пока мы не погибли? Хотя бы незадолго до Испытания гребанной Бездной?

– Что еще за Испытание Бездной? – перебила я.

Годрик покосился на меня, поджав губы так, что они образовали тоненькую линию.

– Худшее из всех. Если мы вообще до него дойдем. Люди с ума сходят. Едят друг друга. Они разбивают собственные головы о стены, – теперь он сам побледнел, так что выглядел таким же больным, как и Хьюго, забывший свое лекарство.

– Я не боюсь умирать, – пробормотал Хьюго. – Только по кошке своей буду скучать, если, конечно, можно скучать по кому-то, когда ты уже мертв.

– Поэтому будет лучше, если ты вернешься к Ариэль, верно же? Она спит на твоей подушке, – Годрик откусил огромный кусок от своего ломтя хлеба. – Оглядись, дружище. Подумай, кого из этих людей ты мог бы убить? Помнишь, как ты сражался во времена Горькой войны? Ты был так хорош. Но сейчас уже нет, – Годрик снова покосился на меня. – Сколько ты теперь продержишься против настоящей ведьмы? Пару минут, не больше, так ведь?

– Разве ты забыл, что мы тут все настоящие ведьмы? – фыркнул Персиваль. – Такими нас определил Орден.

Он произнес это, будто защищался, и я задумалась, а не обладает ли он реальной магией.

Я покрутила чашку с водой на столе.

– Как я уже говорила, мне нельзя использовать магию на испытаниях. Меня сразу же убьют, если я попытаюсь к ней прибегнуть. Я не самая большая опасность.

Я подняла глаза на витражные окна, и мысли закружились в голове.

Может, эта встреча была прекрасной возможностью. Хьюго сейчас, очевидно, не в лучшей форме, но он в любом случае был тренированным бойцом. Годрик тоже был солдатом и вдобавок довольно крупным.

В голове у меня промелькнула идея, и я подалась вперед.

– Что, если нам объединиться?

– Какой в этом смысл, если выживет все равно только один? – хмыкнул Персиваль. – В какой-то момент наш альянс рухнет. И мы вряд ли сможем перебить всех Луминариев в Руфилде… – он умолк.

Я кивнула.

– Верно. Просто прикидываю, какой у нас будет лучший шанс. А вдруг наш лучший шанс – это защищать друг друга?

Годрик нахмурился.

– Ты же не можешь использовать свою смертоносную магию, как ты собираешься нам помогать?

– Я не просто ведьма. Я тренировалась у барона Трокмора, – я не стала употреблять выражение «наемная убийца». – И когда приходится убивать, я не полагаюсь на свою магию.

Годрик хлопнул по столу ладонью.

– Женщина-солдат? Вот теперь я точно слышал все.

Я резко втянула воздух.

– Все, что мы можем, это попытаться найти лучший шанс продержаться до конца.

Какая-то женщина, сидевшая с той же стороны стола, что и я, вдруг тоже подалась вперед и скинула с головы капюшон. У нее были темные волосы, украшенные блестящими украшениями, и нежные черты лица.

– В таком случае тебе понадоблюсь я, – это был не вопрос, и говорила она с легким аквитанским акцентом. – И я с радостью к вам примкну.

Годрик уставился на нее.

– А что именно ты можешь предложить? Мы с Хьюго убили сотни недругов во времена Горькой войны. Не говори, что ты тоже женщина-солдат.

Она драматично вздохнула.

– Нет, я не солдат. Я целитель.

Хьюго вскинул брови.

– Еще одна настоящая ведьма?

– Нет, – огрызнулась она. – Я не ведьма. Но родителей очень разозлило, когда я стала учиться всему, что умеют простые крестьяне, в том числе целительству.

– Ерунда какая-то, – проворчал Годрик. – Не верю я тебе.

Хьюго снова схватился за живот, и светлые волосы упали ему на глаза.

– Ты поможешь мне? Мне очень нужно мое лекарство.

Женщина кивнула.

– Отцу тоже бывало так худо после травяной настойки, и я научилась лечить последствия ее потребления. Разумеется, и тебе я помогу. Также если кого-то из вас ранят, я обязательно понадоблюсь вам. Посему я согласна присоединиться к вашему альянсу.

Чем меньше людей будет пытаться убить меня к финалу, тем, конечно, лучше, но я понятия не имела, действительно ли эта женщина была так хороша