Букет незабудок - Лили Мокашь Страница 26

Дарья грустно улыбнулась:

– Если бы.

Покров тайны сдернула подавшая голос Ростова:

– Белый бал – это когда девушки приглашают парней на танцы, а не наоборот.

Так вот в чем крылась проблема. В то время как у всех вокруг имелась, условно, готовая пара, Даше придется отправляться на поиски. На мгновение я искренне посочувствовала подруге, но вскоре опомнилась: а с кем же пойду я сама?

– Смотрите, – Артур окликнул остальных, – Ася тоже приуныла!

– Смейся-смейся, Артур. Виола тебя уже наверняка пригласила.

– Разумеется, – с гордостью ответила она и поцеловала возлюбленного в щеку. Мне оставалось только прочувствовать бедственность своего положения, ведь предстояло разобраться одновременно со всем за месяц. Нужно было расставить приоритеты и сфокусироваться на наиболее важном. На первом месте должна оставаться учеба, если я все еще планирую поступать в Ксертоньский государственный, на втором – развеселая наследственность отца, и только потом – мысли о танцах. Но это если хорошенько подумать головой. Хотелось именно бал передвинуть на пьедестал повыше и ненадолго вырваться из воронки, что, будто живая, с таким наслаждением затягивала с каждым днем все глубже, раз за разом сбивая с ног новой бедой.

Я взяла Дашу под локоть, отгоняя тревоги. Прикосновение к человеку, которому я доверяла, немного успокаивало. Бесконечно вариться в мыслях о первом обращении и беспокоиться о том, как сохранить в своей жизни хотя бы скромные крупицы нормального, отнимало последние силы у и без того уставшего от изменений организма. Чем ближе было полнолуние, тем ярче проявлялся и дольше сохранялся эффект обостренного слуха или обоняния. Желание взять хоть что-то в свои руки и почувствовать, хотя бы ненадолго, власть над собственной судьбой как спасительный глоток кислорода для утопающего подтолкнуло меня к идее:

– А что, если мы пойдем на бал вместе? Мне тоже некого позвать.

Взгляд невольно скользнул в сторону Стаса, который, точно почувствовав, еще плотнее прижал к себе Татьяну, и в груди у меня разлилось странное чувство, от которого сердце с силой ударилось о ребра. В это мгновение перед глазами пронеслись все дни, проведенные в больнице.

Стас всегда был рядом и приходил чаще остальных. Был добр и мил со мной, подменяя Костю. Приводил в палату и других ребят, порой в неурочные часы, пользуясь своим статусом сына главного врача. Если бы не Стас, я сошла бы с ума от скуки и внутренних терзаний, запертая в одиночной палате наедине с собой. Благодарность, которую я испытывала к Станиславу, оказалась так велика, что мне хотелось чем-то ему отплатить, но что я могла предложить человеку, у которого уже и так все было?

Даша вяло улыбнулась, и мне показалось, что скорое решение проблемы ее не обрадовало, а скорее наоборот, только сделало хуже. Я вопрошающе смотрела на нее, пытаясь разгадать причину. Немного замявшись, она решилась объясниться, хотя я видела, с каким трудом ей далось признание.

– На самом деле у меня есть кое-кто на примете. – Даша потерла лоб, заметно нервничая. – Я просто не знаю, как его пригласить. Да и стоит ли вообще? Что, если он скажет «нет»?

– Он может отказать просто потому, что уже успел ответить «да» другой, пока ты собиралась с мыслями, – подала голос Виола, и щеки Даши зарумянились от смущения. Она наверняка не ожидала, что эту часть разговора услышит кто-то, кроме меня, ведь она старалась говорить шепотом. Довериться мне Даше было куда проще, ведь день ото дня дружба между нами только крепла, в то время как сближаться со Смирновыми она, казалось, едва ли стремилась: стоило Стасу примкнуть к Татьяне, тотчас голос Даши стихал, и я не могла понять почему.

Если бы только она дала ребятам шанс узнать себя поближе, все могло сложиться внутри компании иначе. Пусть я и была знакома с семьей не так давно, то, как Смирновы старались помогать мне, доказывало, что природная сущность не главное. Ребята оставались хорошими и по-своему чуткими людьми, которые готовы бескорыстно прийти на помощь, если это окажется им по силам.

Я замечала, что другие одноклассники одновременно интересуются Смирновыми и Яковлевыми, но в то же время стараются держать дистанцию. Они будто чувствовали исходящую от них силу, а вместе с ней и опасность. Лишь единицы летели на огонь, как мотыльки, не подозревая, что могут сгореть. И я еще недавно была одним из таких мотыльков.

– Она права, – еще тише ответила Даша. – Но я вообще не представляю, как начать.

– Подходишь, здороваешься и спрашиваешь: «Пойдешь со мной на Белый бал?» – и ждешь ответ. Дальше – по ситуации, – монотонно сказала Виола, и мне захотелось ткнуть ее в бок.

Виолетта всегда говорила похожим образом, вот только понимания, сочувствия к другим людям у нее не было. Виола была конкретной и прямолинейной, что восхищало меня, но одновременно создавало некий барьер между ней и другими. Мне хотелось, чтобы она держалась с Дашей помягче, ведь я видела, как подруге непросто. Не тот момент и не то время, чтобы в лоб говорить человеку, который не готов, как поступить. Я поспешила исправить положение, желая подбодрить Дашу и не укреплять стену между ними.

– Хочешь, я подойду к нему вместе с тобой? Давай его разыщем в школе и мигом вернемся? Наверняка успеем управиться до звонка.

Дарья покачала головой:

– Он не из нашей школы.

Артур и Стас присвистнули, а следом оба бросили по громкому комментарию. Произнесенные одновременно слова смешались в неразборчивый коктейль, но по их широким улыбкам было нетрудно догадаться, что им очень интересно узнать, кто же оказался избранником Даши.

– Мальчики! – резко окликнула я, искренне злясь. – Не будьте говнюками!

– У-у-у-у, – ответил Стас, – мы и обидеться можем вообще-то.

– Не хотите, чтобы вас обижали, – не обижайте других сами.

Артур похлопал меня по плечу, и впервые я заметила, как тяжела его ладонь.

– Вас очень не хватало в школе, мать Тереза.

В голове раздался резкий хлопок, что-то переключилось, будто кто-то дернул за рычаг, и стены дамбы разошлись в стороны, выпуская поток эмоций, о которых я даже не подозревала.

– Как ты меня назвал?

Сначала я не узнала свой голос. Он звучал будто со стороны, но все смотрели именно на меня. Снизу вверх по телу скользнула волна дрожи. Руки с силой сжались в кулаки до такой степени, что заныли костяшки пальцев. Жар из центра моего существа рвался наружу и уже тянулся к Артуру.

Я опомнилась лишь в момент, когда с губ Татьяны сорвался крик. Темная пелена перед глазами разошлась, и я не понимала, что происходит.