Медь и серебро - Наталья Брониславовна Медведская Страница 25

Кровь отхлынула от лица Дениса.

– Убийство? Не может быть! Ты что-то неправильно поняла. И кого же убили?

Брови Ольги поднялись от удивления.

«Он прикидывается? Или на самом деле не понимает?»

– А что были ещё покойнички кроме твоей прабабки?

– Ты говоришь о Серафиме Пантелеевне? Так она сама умерла. Что не удивительно: ведь ей без месяца сто лет исполнилось. – Денис всмотрелся в спокойное лицо собеседницы. – Это такой чёрный юмор?

– Как всегда, – покачала она головой. – Ничего не меняется. Понимаю, трудно поверить, что близкий тебе человек способен на преступление. Все почему-то думают убийцы где-то там, далеко. А в семье таких монстров просто быть не может. Но, увы. От правды никуда не деться. Старушка, имени её не знаю, с которой я разговаривала во дворе, долгое время травила эту самую Серафиму Пантелеевну. – Ольга бросила взгляд на Дениса. Он ей не верил. Что ж с этим она сталкивалась постоянно. – Рядом с этой бабулькой обитает голодный дух убийства, его привлекла жажда смерти и эманации преступления. И выглядит он вполне проявившимся, а это значит, находится с ней не менее полугода. Духов или по-другому прет, питающихся отрицательными энергиями злодеяний не перепутаешь ни с какими другими. А тот, что теперь прижился с бабкой, держал в руке пучок чистотела.

Прето-локи всегда сохраняют фантомную копию орудия убийства, и вовсе не для того, чтобы помочь разоблачению, один его вид отдельная для них услада. Предполагаю, твоя родственница давала Серафиме Пантелеевне чай или другой напиток с этой травкой. Я выяснила: чай с чистотелом вызывает алкалоидное отравление, при этом появляются галлюцинации, бессвязная речь, признаки слабоумия. Человек начинает вести себя неадекватно. Вспомни, как чувствовала себя твоя прабабка в последние месяцы жизни?

Денис схватился руками за голову.

– Быть того не может. Прабабка всегда вела себя как ненормальная. Доводила всех своими придирками и капризами до белого каления. Считала себя госпожой, а нас слугами. Не верю! Кира Тимофеевна так бы не поступила. Она самая ярая поборница морали в нашей семье. Когда мы все раздражённо желали Серафиме Пантелеевне куда-нибудь сгинуть, она одна держала себя в руках. Ни разу не повысила на свекровь голос, выполняла все поручения, выслушивала её бредни, но всегда держалась стоически. Я восхищался терпением и мудростью Киры Тимофеевны. Оля, ты точно ошиблась! – Нахмурившись, поглядел на неё с подозрением. – Неужели, таким образом, решила мне отомстить? Наговариваешь на родственницу, заставляешь в ней сомневаться.

Глаза Ольги потемнели от гнева и обиды.

– Вот что на самом деле ты думаешь обо мне. Считаешь, я способна просто так обвинить человека в страшном преступлении? Конечно, кто я такая. Девочка из прошлого. Получается, твоя искренность пустой звук. Стоило затронуть семью, ты сразу начал обвинять меня. А знаешь что? Думай, как хочешь. Можешь промолчать об отравлении, прикрыть свою липовую поборницу морали. А что? Так ведь легче. Не придётся разбираться, не будет скандала и ссор в семье. Подумаешь, мудрая Кира Тимофеевна отправила на тот свет противную свекровь. И ничего, что она тоже человек и хотела жить. Раз всем надоела, туда ей и дорога. – Ольга хрипло засмеялась. – Только знай: благородных причин для подлых поступков не существует. Сейчас она убрала с дороги свекровь. А если потом ещё кто-то помешает? Что она сделает? Когда человек переступает черту, второй шаг даётся легче. – Она махнула рукой. – Поступай, как знаешь. Я твоей Кире Тимофеевне всё высказала. Призвать её к ответственности по закону невозможно, но осудить по совести необходимо. За зло нужно платить по справедливости. Впрочем, всё равно ей не будет покоя, голодный дух высосет из неё все силы, хоть так, но она ответит, зато, что сделала.

– Ты так веришь в этих духов? – изумился Денис. Невольно, он начал думать, что бывшая одноклассница не совсем адекватна, или даже свихнулась по фазе. Он готов признать: колокольчиками можно гармонизировать пространство, их звон успокаивает и поднимает настроение. Но то, что она видит каких-то голодных духов это же чистейший бред. Что если Ольга, как доморощенные экстрасенсы и ведьмы, сама себя убедила в своём даре. Говорят же: человек может уверовать во что угодно.

– Мне не нужно в них верить, я их вижу. – Ольга повесила сумку на плечо. – У меня нет времени убеждать тебя, да и честно сказать, нет на это желания. Тебе решать, как поступить. – Окинув Дениса разочарованным хмурым взглядом, направилась в проём между домами.

Денис смотрел ей вслед, пока она не скрылась, потом поднялся и медленно, словно на его плечи возложили непомерный груз, побрел к автостоянке.

Глава 5(часть 6)

Вернувшись домой, а его семья по-прежнему жила в станице Анапской, только вместо небольшого домика теперь на участке стоял белоснежный двухэтажный особняк. Старый дом после ремонта превратился в гостевой. Денис отправился на поиски деда. Фёдора Ивановича он застал в гостиной за просмотром матча по футболу. Бабушка Ева Иосифовна, расположившись в кресле у окна, занималась любимым занятием: плетением коклюшками. Сейчас из-под её умелых рук выходило что-то похожее на кружевной фартук.

– Родители дома, – поинтересовался Денис у деда.

Оторвавшись от экрана телевизора, Фёдор Иванович покачал головой.

– Они на выставке. Выпускники художки представляют свои работы. Олег и Маша оценивают картины. – Не отводя взгляда от коклюшек, сообщила Ева Иосифовна.

Денис сел на диван рядом с дедом.

– Может это к лучшему. Сначала поговорю с вами. Дед, можешь выключить телевизор? Разговор предстоит очень и очень серьёзный.

– Дениска, елка-палки! Нельзя перенести беседу. Идёт последний тайм, – расстроился Фёдор Иванович.

Денис окинул взглядом мощную фигуру деда. Кипой давно не стриженых волос и густой бородой он походил на разбойника с большой дороги.

– Я не могу отложить разговор. Он очень важен. Боюсь передумать.

Ева Иосифовна молча встала, выключила телевизор.

– Говори, внучек, мы тебя слушаем.

– Евка, твою мать! Что ты сделала! – пророкотал возмущённо дед.

– Ничего такого, – не обращая на грозные выкрики мужа, Ева Иосифовна продолжила вязание. – Посмотришь в повторе.

– Это не то, – фыркнул Фёдор Иванович. Усмехнувшись, уколол жену. – Вечно плетёшь свои салфетки, занавески и скатерти, прямо не человек, а паук.

Денис фыркнул, сдерживая улыбку.

По сравнению с дедом бабушка была маленькой и худенькой, но при этом обладала не менее сильной натурой.

– Внучек, излагай, что