Хозяйка усадьбы "Детское счастье" - Диана Клэр Страница 25

Я снова постучала, уже несколько настойчивее. И, к моему величайшему облегчению, откуда-то из недр дома послышались шаркающие шаги, а через мгновение чей-то скрипучий голос недовольно вопросил:

- Кто там?

- Это... Джейн Лоусон из усадьбы Карлы Редфорд, - отчаянно пытаясь сдержать дрожь в голосе, отозвалась я. - Мне очень нужна ваша помощь.

Замок натужно заскрипел, и дверь с жалобным дребезжанием медленно отворилась. На пороге возник очень худой, пожилой человек с копной совершенно седых, лохматых волос. На нем мешком висела серая пижама. И, судя по несколько осоловелым глазам и раздраженному выражению лица, я его явно разбудила.

- Что случилось? - буркнул доктор. И что-то подсказывало мне, что его меньше всего интересовали мои проблемы, и больше всего на свете ему хотелось снова завалиться в постель.

- У меня раненый, - пролепетала я. - Он истекает кровью. Пожалуйста, помогите! Его, похоже, ударили нож...

- Два лумидора за визит, - равнодушно перебил меня доктор. - И еще лумидор, если понадобятся снадобья.

- Но... - я мольбой посмотрела на него. - Меня только что ограбили. Забрали последнее. Пожалуйста, помогите! Я обязательно верну вам долг! Обещаю! Только помогите ему!

- Нет денег - нет помощи. Будут деньги - приходите. И желательно днём.

Мердок попытался закрыть дверь, но я порывисто схватила его за руку.

- Сжальтесь! Вы же доктор!

В груди нещадно жгло, и я едва удерживалась от того, чтобы не зареветь в голос. Перед глазами туманным призраком возникло бледное, покрытое испариной и полное страданий, прекрасное лицо молодого человека, который истекал кровью на моей кушетке. У него же еще вся жизнь впереди!

- Докторам надо тоже кушать, - врачеватель всех болезней грубо скинул мою руку. - Идите отсюда! Я же ясно сказал: без денег не пойду!

Бум! Дверь с хамским грохотом захлопнулась, оставив меня в отчаянии стоять на крыльце.

Это всё.

На меня внезапно накатила волна слабости и безысходности. Колени задрожали, и я вынуждена была схватиться за балку, чтобы не упасть.

Это всё.

Медленно развернулась и принялась спускаться с крыльца... и тут мой взгляд упал на витрину лавки напротив. Это была лавка цирюльника, мимо которой мы с Ханной вчера проходили. Нога замерла в воздухе...

На застеклённом фасаде в желтоватом свете фонаря ярко сияло выведенное крупными, корявыми буквами объявление:

Покупаем волосы для париков. Лумидор за каждую ладонь.

Сердце пропустило удар, а рука непроизвольно потянулась к голове и провела по длинным, почти до самой талии, шелковистым волосам.

А вот и выход...

Стараясь не думать ни о чём, кроме умирающего парня, я сошла с крыльца и решительно зашагала к лавке цирюльника.

Остановившись возле входа, я сделала глубокий вдох и позвонила в колокольчик, висевший на двери.

К моему облегчению, из недр лавки тут же послышались торопливые шаги, и дверь резко распахнулась. На пороге показался высокий, изящный, одетый в черный сюртук, человек с длинными, изогнутыми, очень ухоженными усами.

- Чем могу помочь?

Слава богу, они еще открыты!

- Я... хочу продать свои волосы. Срочно, - выдохнула я и, не дожидаясь ответа, переступила порог.

Глава 25

- Джейн, детка, что с тобой произошло?! Да как же это?! - няня в ужасе прижала ладонь к губам. - Кто с тобой такое сотвор...

- Ханна, со мной всё хорошо, - я подняла обе ладони вверх, останавливая ее шокированную тираду. Потом повернулась к доктору Мердоку, который с постной миной стоял позади меня. Сейчас на нём была не серая пижама, а темно-коричневый костюм, а руке он держал потертый черный саквояж. - Проходите.

О том, что произошло в лавке цирюльника, я почти ничего не помнила. От волнения воспоминания размылись и напоминали хрупкий, туманный, предрассветный сон, который вот-вот ускользнёт. В памяти остались лишь звякание ножниц, почему-то напомнившее мне больницу. Затем тихий шелест упавших на пол волос и внезапное ощущение невероятной лёгкости.

Я подняла руку и взъерошила коротко остриженную голову. Цирюльник обрезал мои чудесные, густые локоны до самых ушей.

Теперь я похожа на мальчика...

В груди болезненно кольнуло, но я решительно сжала зубы. Я не буду себя жалеть! Я всё сделала правильно! А волосы когда-нибудь снова отрастут. Пусть даже это продлится несколько лет.

Зато у меня в кармане приятно позвякивало четыре лумидора. Мои волосы оказались длиной аж в шесть ладоней!

Два лумидора я отдала лекарю за визит. Еще один придется отдать за целебные снадобья. А на остатки я смогу закупить продукты на месяц. А там... там будем думать дальше. Что-нибудь да придумаю!

- Так-так-так... - задумчиво пробормотал доктор Мердок, склоняясь над раненым молодым человеком. Стекла его очков сосредоточенно блеснули.

- Доктор, он ведь выживет? - я с мольбой взглянула на него.

Мердок внимательно осмотрел рану, потом пощупал пульс. Затем достал из саквояжа длинный, похожий на градусник, прибор и приложил его ко лбу парня.

Секунда, вторая, третья... И красная жидкость стремительно поползла вверх.

- Мда... - пробурчал лекарь. - Если честно, то дело плохо.

У меня упало сердце.

- Я не знаю, как он вообще продержался так долго, - продолжил Мердок, доставая из саквояжа несколько пузырьков. - Помимо огромной потери крови, у него началось заражение. Поэтому и жар. Я бы мог предположить, что в нём присутствует магическая искра, которая увеличивает сопротивляемость организма и поддерживает его ресурсы... Да. - Он задумчиво хмыкнул. - Это единственное объяснение, которое я нахожу. Да… Принесите стакан воды.

Последнее было обращено к стоявшей в проёме двери Ханне. Та мгновенно исчезла, и из кухни донеслось торопливое позвякивание и тихое журчание.

- Однако долго он не протянет.

Сказано это было тихо и по профессиональному сухо, но для меня этот страшный вердикт прозвучал, как оглушительный звон похоронного колокола. В носу защипало. Неужели всё зря? Неужели этот молодой, сильный и явно одаренный парень умрёт?

- Доктор, но ведь можно же хоть попытаться что-то сделать? - взмолилась я.

Мердок на мгновение оторвал взгляд от стакана с водой, куда он сосредоточенно капал какую-то изумрудную жидкость, и с раздражением посмотрел на меня.

- А я, по-вашему, что делаю? - в голосе лекаря проскользнули возмущенные нотки. Казалось, он до глубины души оскорблён моим сомнением в его профессионализме. - Это лекарство поддержит его силы. Но его действие продлится максимум шесть-семь часов. Так