Когда под ногами хрустит империя - Вера Ковальчук Страница 25

– Это трофей его милости, – лениво сказал Крей. – Иномирянка, и она ему ещё нужна. Он распорядился удобно устроить её и позаботиться о её нуждах.

– Тогда веди её за мной. Как зовут девушку?

– Кира.

– Хорошо. Вот здесь ты будешь жить. Если тебе необходимо что-нибудь, обратись к другим девочкам. Только будь вежлива, сдержанна и помни, что в нашем мире принято вести себя тихо, спокойно и почтительно. Ты меня поняла?

Кира сообразила, что её провели по второстепенным помещениям, но всё равно была подавлена изяществом внутренних помещений, их роскошью и размахом, очарованием старины тех зал, лестниц и коридоров, в которые ей пришлось заглянуть. Увидела она и подсобные помещения, лишённые какого-либо изящества и красоты, практичные и строгие, но всё же устроенные с размахом и на несколько порядков превосходившие то, к чему она привыкла. Поэтому в ответ на предостережение Кира лишь кивнула, подавив острое желание сказать: «Да, мэм» – и осторожно заглянула в отведённую ей комнатку. Та была невелика, но уютна, приятно обставлена и уже готова к приёму нового жильца. Когда дверь закрылась, Кира легла лицом вниз на постель и с полчаса лежала. Лишь потом поднялась и осторожно заглянула в зеркало.

Шрамы на щеках были заметны, они не только выделялись красными полосами на коже, но и сминали её, где-то бугрили, а где-то оставляли западины. Шрам под губой выглядел не таким заметным, но столь же уродливым. Казалось, будто она заложила за губу фасолину или конфету. Странно и отталкивающе. Лишь с запозданием она сообразила, что отёк ещё не совсем спал, и потом, может быть, станет получше. Кира приподняла бровь и высокомерно усмехнулась в лицо своему отражению.

Во что ты вляпалась, буйная девчонка? Почему не смогла покончить с делом в капонире? Дурища. Тоже мне взялась специалист по взрывчатке! С взрывателем справиться не смогла… Надо было самой его собирать. Тогда она бы знала, почему вышла заминка… По крайней мере, смогла бы быстро пересобрать.

Кира заставила себя успокоиться и с любопытством ребёнка осмотрела пустой шкаф, развернула ночное бельё, подготовленное на подушке, а потом заглянула и в крохотную уютную ванную. После чего уселась на подоконнике и стала смотреть в окно. За окном были аллеи, обведённые кустами и ярким цветником, чуть дальше – искусственный пруд с фонтаном, снова аллея и стена башни. Над одним из кустов хлопотал садовник, и работа его, похоже, затягивалась. Может быть, из-за пасмурной погоды сад показался Кире неласковым.

В дверь стукнула чья-то уверенная рука.

– Я могу войти? – спросил Кенред.

– Уверена, что так, – невесело сострила женщина.

Он вошёл, внимательно оглядел комнату и, похоже, остался недоволен.

– Здесь тесновато. Я приказал бы, чтоб вам подобрали комнату поудобнее…

– А, собственно, зачем? И в этой хорошо.

– Уверены? Ладно. Тем более что это гостевание затянется ненадолго. Мы скоро уедем в моё имение, и там для вас подготовят комнату получше.

– Что-то случилось?

– Нет. Просто я больше люблю тергинский дом, и матушка тоже любит там бывать. В замке мне неуютно. Я задержусь здесь только затем, чтоб показаться отцовскому врачу.

– Этот человек, который нас… вас встречал – ваш отец?

– Да. Мой отец.

– У вас, я так понимаю, разногласия?

– Вы очень точно определили – именно разногласия. – Кенред присел на край её постели. – Скажите, пожалуйста, вам трудно потому, что я аристократ, или потому, что я крупный военный чин? – Он смотрел проницательно. – Или потому, что я считаюсь вашим хозяином?

– Что именно «трудно»?

– Разговаривать со мной. Мне кажется, вы не можете говорить свободно. А мне бы хотелось.

– Ну… Пожалуй, да. По множеству причин.

– Тогда, надеюсь, мы сможем преодолеть возникшие преграды… Я хотел бы, чтоб сегодня вы присутствовали на семейном ужине.

– На ужине с вашим отцом?

– Он там будет. Если пожелает, конечно. Думаю, пожелает.

– Зачем вам это нужно? Разве это не своего рода оскорбление?.. Я не знаю ваших обычаев, но у нас такое выглядит очень… выразительно и вызывающе.

Кенред посмотрел на неё, но на деле смотрел сквозь неё и очень далеко.

– Нет, это не попытка его оскорбить. Но даже если бы и так, это коснётся только меня, но уж никак не вас… Давайте попозже всё это обсудим. Я очень вас прошу, сударыня, будьте на ужине. Прикажу принести вам подходящее одеяние.

Кира не стала спорить. В общем-то, какое ей дело до семейных споров? А на ужин в высшем кругу любопытно будет взглянуть. В сопровождении служанки, которая пришла звать её в столовую, она поднялась по лестнице и осторожно, как в обиталище неведомых чудовищ, вошла в великолепную залу с длинным столом, накрытым всего на четверых. Зала была пуста. Слуга учтиво подвинул стул гостье младшего хозяина, но не успела она толком изучить приборы, разложенные вокруг тарелки, как распахнулась противоположная дверь, и вошли давешний старик и дама. Она показалась Кире такой совершенной, что сперва в голову не пришло подумать о её возрасте. Молодая, пожилая – какая разница, если женщина такая стильная, исполнена такой глубокой уверенности и внутренней гармонии.

Старик уставился на Киру с хмурым недоумением, и она неспешно (торопиться не стоило – с её-то ногой) поднялась. Удивительно – слуга успел отодвинуть её стул.

«Наверное, перед герцогом всем полагается вставать, – подумала она. – А делать реверанс надо? Интересно, если я его сейчас сделаю, не загремлю ли лицом в тарелку?»

В этот момент в противоположную дверь вступил Кенред. Он поспешил навстречу даме, но успел кивнуть и Кире, проходя мимо неё.

– Здравствуй, матушка. Позволь представить тебе Киру… Киру Лауш. Всё верно? Прошу прощения, если произнёс неправильно.

– Всё хорошо, – кротко выговорила Кира. – Здравствуйте, мадам. Сэр.

– Вы же не у меня на службе, – проворчал герцог. – Ни к чему так обращаться. «Ваша светлость» или можно «господин герцог». Прощу, что уж там.

– Я не умею общаться с вельможами, – улыбнулась Кира.

– Тогда говорите «ваша светлость», этого вполне достаточно. А к её светлости соответственно – «её светлость».

– Меня вполне устраивает обращение «мадам», – ответила дама, садясь за стол напротив Киры, и посмотрела на ту с неожиданной симпатией. Трудно было сказать, насколько эта симпатия искренна – с первых же мгновений чувствовалось, что эта женщина в совершенстве владеет и