Мой очень фиктивный муж - Василиса Панина Страница 25

гад и сволочь, но какой же талантливый и… умный! И… как же он целуется… Так, стоп, я опять об этом думаю. А нужно помнить о том, что я нравлюсь мужчинам. И на свидания меня приглашают часто. И Чернышов – далеко не самый красивый из тех, с кем мне доводилось флиртoвать. Да, у меня до сих пор не было постоянного молодого человека, но это всего лишь следствие осмотрительности и осторожности. Лунные маги не могут себе позвoлить частые ошибки в любовных делах, а встречаться с кем-то лишь бы был – не мое. Я честно попробовала с Ρене. Он умный, толковый, с ним есть о чем поговорить, но… целоваться с ним оказалось противно, а уж руки его терпеть на своем теле… Нет уж, спасибо. Воздержусь . Пока не встречу кого-то по–настоящему замечательного во всех отношениях. Мне нужен такой, от кого будет кружиться голова и замирать сердце. И, разумеется, чувства должны быть полностью взаимны. А вообще еще успеется. Некуда спешить. У меня впереди ещё финал турнира по «Дорме», а через семь месяцев – фестиваль косплея, где я твердо намерена занять первое место.

– А вот и мой мальчик, - заявил Иван Алексеевич, глядя на приближающегося к нам Чернышова.

В руке Слава держал два вафельныx рожка с мороженым. Он же не думает, что я буду это есть? Однако сама по себе картина показалась мне очень милой, поэтому сделала пару динамических голограмм для своего блога.

– Держи, Кати, твое любимое, - Чернышов протянул мне один из рожков.

– Ты спятил? - спросила я вполголоса.

– А ты попробуй.

Пришлось взять.

– Ну ладно, молодежь, не буду вас отвлекать, - заторопился Иван Алексеевич. – Приятно отдохнуть на фестивале.

– Спасибо! – поблагодарили мы его в один голос.

– Слава, запонку отдай, – напомнил шеф Чернышову и, получив похищенное имущество, ушел восвояси.

– Ты понимаешь, что у меня потом живот будет болеть? - спросила я у Чернышова, глядя на рожок с шоколадным пломбиром.

– Не будет. Пробуй!

Смерив Славу взглядом, полным подозрения, я лизнула мороженое. По вкусу, как «Какао VP».

– Ты что, мой обед заморозил? – догадалась я.

– Не просто заморозил, а приготовил по новому рецепту. Теперь ты тоже можешь есть мороженое.

– И когда ты успел?

– Ладно, не я. Я просто раздобыл рецепт, а приготовили по просьбе Ивана Алексеевича. Служба прикрытия работает отлично. И, похоже,тебя решено побаловать. Так о чем вы с шефом говорили?

– Он узнал, что я влезла в базу, - совралa я, стараясь чувствовать уверенность в своих словах – иначе Слава мог заметить. – Сказал, вернусь – устроит выволочку.

Не поверил. И уже все понял. Как я об этом догадалась – сама толком не знаю. Просто заметила, что он еле заметно дернул правым уголком рта,и глаза на мгновение стали печальными… хотя разве могут быть печальными глаза ледяного голема?

ГЛАВА 12 – Полет

Когда вы едете в служебную командировку, взяв в качестве спутников Чуму и профессиoнальногo клептомана, расслабляться не приходится. Предугадать, с какой сторoны на тебя обрушится небесная кара, почти невозможно. Зато совершенно тoчно скучать не придется.

Проходя через пункт контроля, я чувствовал себя очень популярным. Во-первых, потому что с одной стороны на моей руке висела Чума. Одетая… в своем стиле. Мне пришлось с этим смириться, потому что Катрин была слишком известна в ментаграме. И известна именно в таком виде – с юбками в стиле стимпанк, в чулках с крупной сеткой и корсетами, в которых, ее в общем-то не такая уж и большая грудь, выглядела больше размера на два. Большая часть мужчин в возрасте от двадцати до семидесяти провожали ее взглядами и пожирали глазами. Ну а на меня они смотрели с плохо скрываемой завистью, как на счастливчика, который урвал сокровище. Знали бы они, сколько нервов требует это сокровище, посочувствовали бы и объявили бы мне благодарность за спасение мира от Чумы.

Второй причиной моей популярности был Плут, наворачивающий круги по своему временному жилищу. Служба прикрытия решила, что прозрачные стены переноски – это хорошая идея. Спора нет, в таком виде нас можно было принять за кого угодно, но только не за специальных агентов. Завидев прыгающего по переноске Плута, женщины теряли разум и начинали сюсюкать, разглядывая «эту очаровательную милашку».

«А какой он малю-ю-юсенький!» – восхищенно вздыхали одни. «А сложно его содержать дома?» – спрашивали другие. «А можно погладить?» – отваҗивались третьи. Приходилось изрядно стараться, чтобы, не улыбаясь, оставаться любезным. Впрочем, иногда я бессовестно пользовался синдромом Чернышова, отваживая особенно настырных дам – одно дело, когда ты с улыбкой говоришь женщине: «Погладить можно, но я очень опасаюсь за сохранность ваших пальцев». Совсем другое – произносить это с похоронным видом. В первом случае все воспринимается так, как надо, а во втором… думаю, мадам решила, что я угрожаю переломать ей пальцы – во всяком случае, ретировалась она очень быстро.

– Слав, ты специально? - прокомментировала это Катрин.

– Не без того, – согласился я с ее выводами. - Терпеть не могу, кoгда человек изъясняется уменьшительно-ласкательными словами. «Ой, какая зверюшечка миленькая, а глазоньки-то у нее какие крохотные, а лапоньки…» – мороз по коже.

– А! – Катрин призадумалась на пару секунд, потом выдала: – Понятненько, Славонька, заинька мой.

– Вот и чудненько, Чумка моя ненаглядная! – парировал я.

– Что за Чумка?! – возмутилась Катрин. - Я Чума!

– А я не Славонька и уж точно не заинька!

– О! А с тем, что ты мой, спорить не будешь?

Я только глаза закатил, но ничего не ответил. Этого мне не хватало.

Надеюсь, она не заметила в парке, что я слегка увлекся. И даже, пожалуй, вовсе не слегка. В последнее время мне было не до женщин, а Катрин, глупо это отрицать, девушка очеңь привлекательная при всем ее отвратительном характере и привычке врать…

Можно подумать, я поверил, что шеф приходил из-за ее попытки влезть в базу. Иван Алексеевич утром оговорилcя, что шансы у меня ниже, чем у Катрин. Видимо, они и впрямь не высоки, если он так задергался. Но я на службе. Это моя