Невинная для двух альф - Даная Иная Страница 24

— После такой ночи? — Леон прищурился. — Несерьезно было бы свинством.

Тихон коротко кивнул.

— Никто не отступает. Мы хотим быть с тобой официально, — он помедлил. — Оба.

Регистратура парных заявлений находилась в административном корпусе, на третьем этаже. На двери висел лозунг: «Истинность — долг и честь». Да уж, честь... Эти слова показались мне циничными после сегодняшней ночи.

На скамье перед кабинетом уже сидела одна пара. Они мельком взглянули на нас и тут же равнодушно отвернулись. Эти альфа и омега, наверное, решили, что друг альфы пришел поддержать приятеля. Они и не подозревали, почему мы на самом деле заявились в таком составе.

Я украдкой покосилась на Леона и Тихона. Они держались так, будто каждый день приходили втроем подавать заявления. Их спокойствие действовало на меня, но внутри все дрожало от волнения.

Секретарь — грузная женщина лет пятидесяти с волосами, собранными в строгий пучок, и старомодными очками на цепочке — поджала тонкие губы, как только мы переступили порог. Она с явным недоумением посмотрела сначала на меня, потом на моих спутников.

— Вы к кому?

— Мы хотим подать заявление, — произнес Тихон.

— На регистрацию истинной пары, — невозмутимо вставил Леон.

Женщина окинула нас взглядом поверх очков.

— Кто из вас альфа? — спросила сухо.

— Оба, — ответил Леон.

— А вы? — она перевела взгляд на меня.

— Омега, — констатировала я очевидный факт.

Секретарь нахмурилась.

— Регистрация истинной пары предполагает одного альфу и одну омегу. Если вы не можете выбрать, то...

— Мы оба — ее истинные, — прервал ее Тихон. — И она — наша.

— У нас есть основания, — вмешался Леон. — Омега помечена. Дважды.

Секретарь открыла было рот, но я сняла платок, откинула волосы. Метка Тихона ярко выделялась на коже. Затем задрала край юбки — и показала вторую, от Леона. Женщина всплеснула руками.

— Безумие, — пробормотала она. — Это... нарушение протокола. Генетическая редкость или нет, но такие случаи...

— Заявление примите, — отчеканил Тихон. — Дальше пусть решает совет.

— Система не распознает тройную подачу... — раздраженно буркнула секретарь, постучав по клавишам.

— Тогда внесите вручную, — отреагировал Тихон.

Женщина бросила на него испепеляющий взгляд и начала заполнять форму вручную.

— Фамилии и имена?

— Колесникова Оливия, — представилась я.

— Тихонов Владислав.

— Тебя зовут Влад?! — вырвалось у меня с искренним удивлением. Я даже забыла, где нахожусь.

Секретарь кинула на меня неодобрительный взгляд, но промолчала, продолжая печатать.

— Ну да, просто предпочитаю, чтобы меня звали Тихоном, — усмехнулся Тихон.

— Леонов Матвей, — завершил перекличку Леон.

Женщина нажала кнопку принтера. Тот зашуршал, выплевывая документ с нашими данными.

— Подпишите. Все трое, — протянула нам ручки секретарь.

Мы расписались каждый в своем месте. Оставалось ждать решения совета.

Уже через час Академия истинных связей гудела — как улей, в который воткнули палку. Выйдя с практики на обед, я заметила, как омеги провожают меня взглядами: презрительными, завистливыми, сверлящими. Я их понимала: кому-то не досталось ни одного альфы, а я «забрала» сразу двоих, пусть и непреднамеренно.

Не успела я пройти метров десять по территории, ко мне подскочила Диана.

— Ты скрыла от меня такое? — в ее голосе сквозила обида.

— Я не знала, как сказать, — вздохнула я. — Все произошло слишком быстро. Я и сама не была ни в чем уверена.

Диана покачала головой:

— Скажи хотя бы одно — ты счастлива?

— Очень, — искренне ответила я.

Лицо подруги смягчилось, она улыбнулась:

— Тогда ладно. Больше не скрывай ничего, хорошо?

После обеда меня отправили в лабораторию для сдачи анализов. Я попыталась возразить, объяснив, что недавно ела, но мои слова растворились в воздухе. Все вокруг были встревожены и напряжены.

А вечером нас троих вызвали в регистратуру. Миновав секретаря, мы увидели целый консилиум, расположившийся за массивным столом.

— Тихонов, Леонов и Колесникова?

— Ну, мы, — нагло выпалил Леон. Весь его вид говорил о том, что он готов сражаться за наше право быть вместе, чего бы это ни стоило.

Один из членов совета заговорил:

— Мы изучили ваш... случай. Наличие двусторонней истинной связи подтверждено. Все трое признаны генетически и энергетически совместимыми. В порядке исключения, руководствуясь пунктом семнадцать регламента о редких формах истинности, мы регистрируем вашу троицу как официальную.

С одной стороны мою ладонь крепче сжала рука Тихона, с другой — Леона. Меня захлестнули чувства — и я пока сама не понимала, какие: так их было много.

Другой участник встречи прокашлялся и хрипло изрек:

— Это первый случай в истории Академии. У нас не было прецедентов… Связь с двумя альфами, и оба — истинные... Удивительно.

Доктор начал листать документы:

— Действительно... Все анализы совпадают. Связь стабильна, а феромонные показатели показывают исключительно высокий уровень согласия между тремя сторонами.

Леон, устав ждать, прищурил глаза и с легкой насмешкой спросил:

— Ну что, мы можем идти? Раз все решено?

Евгений Владимирович, преподаватель биохимии, который тоже присутствовал на заседании, рассеянно кивнул:

— Да-да, конечно. Вам выдадут официальное подтверждение регистрации. Поздравляю с... э-э... уникальным союзом.

А мне почему-то подумалось, что в покое нас не оставят. Предчувствие подсказывало: будут исследовать, обсуждать за углом, перешептываться в коридорах. И, как выяснилось позже, интуиция меня не подвела.

Но я не была намерена прятаться. Я полюбила двух альф — и они полюбили меня. Все остальное было уже неважно.

В мире, где многим не достается даже одного истинного, я получила двоих — не потому, что была особенной или заслужила это, а потому, что оказалась готова принять дар судьбы.

Конец