Посмотри мне в глаза - Касандра О'меил Страница 24

Мы добираемся до блока, где держат заключенных мутантов. Код от замка я не знаю, что значит — теперь пришло время открыть свое присутствие военным. Я даю знак Максу, дальше все должно происходить очень быстро, потому что реакция солдат будет молниеносной. Тали подносит руку к электронному замку и происходит короткое замыкание, сопровождающееся россыпью искр. Благодаря этому двери оказываются разблокированы. Все быстро проходят внутрь, а через десять секунд срабатывает общая тревога.

Замыкание отворило не только входную дверь, но и все внутренние. Только никто из мутантов даже не пытается выйти из камер. Боже, надеюсь они здесь хотя бы есть… и живы… В первой же камере мы обнаруживаем маленькую девочку, которая смотрит на нас с нескрываемым ужасом. Когда ребята пытаются вывести ее — она начинает плакать и кричать. Подобное же происходит и с остальными, кого пытаются освободить из заключения.

Пустые комнаты с бетонными полами и белой краской на стенах, железные кровати и небольшие столики рядом с ними. Внутри почти нет места, но дети продолжают сидеть на кроватях и смотреть с испугом на новых посетителей. На всех одеты одинаковые серые костюмы, а в глазах читается одинаковая обреченность. Но никто не пытается сбежать, каждая попытка ввести ребенка заканчивается криками и слезами. Что же они с ними сделали?!

— Макс, можешь их успокоить? У тебя должно хватить сил на легкое внушение. — Не выдерживаю я.

Мужчина лишь кивает в ответ и сосредоточенно останавливается на месте. Ему все еще достаточно сложно контролировать усилившиеся способности, а здесь воздействие должно быть точечным. Я же продолжаю исследовать камеры. В одной из них на кровати лежит она. Сначала у меня перехватывает дыхание от испуга, потому что мне кажется, что она мертва. Но девушка медленно переводит на меня взгляд, в котором через несколько секунд появляется непонимание, а еще спустя время — узнавание. Прошло слишком много времени, чтобы легко угадать, кто я.

— Кира? — Тихо и с недоверием.

— Да, Асия, — я кидаюсь к подруге с объятиями. — Нужно бежать, у нас сейчас нет времени.

— Мы не можем покинуть территорию блока, — девушка практически без эмоций показывает на ошейник и браслеты. — Я бы и врагу не пожелала испытать то, что будет, если мы хотя бы приблизимся к границе допустимой зоны.

— Черт! — Я начинаю осматривать дополнительную защиту, о которой даже не подумала, когда шла сюда. А ведь ни в одном отчете не говорилось о подобном. Мутантов здесь держат, как животных. Непослушных, но дрессируемых животных.

— Что случилось? — Максим входит в камеру спустя несколько минут моего отсутствия. Непозволительно долгих минут, учитывая в каком мы положении.

— Они боятся, потому что их убьет при попытке побега, — указываю на браслеты и ошейник я. — Нужно как-то снять эти хреновины.

Мы тратим драгоценное время, чтобы общими усилиями придумать, как избавиться от проблемы. Воздействовать на металлы не выходит, электрически они не разблокируются, Максу тоже не удается без вреда для людей убрать ошейники. И если переломы рук пережить возможно, то перелом шеи — нет.

— Дайте мне попробовать, — предлагает Алиса. — Если я расплавлю управляющий механизм, то может получиться раскрыть замок. Не знаю, из чего эти штуки сделаны, но температура плавления есть у всего.

— Только будь осторожна, — прошу я ее. — И лучше на ком-то из детей. Асия сможет вылечить их, если потребуется. Саму себя подлатать всегда сложнее.

Алиса кивает и начинает осторожно, кончиками пальцев водить по браслетам на руках одной из освобожденных девочек. На вид ей лет четырнадцать, русые кудряшки выглядят милыми, но в глазах ребенка остается безнадежность. Она не верит, что сможет освободиться. Я не могу представить, что она пережила, прежде чем попала сюда, а уж тут… Может быть, мои испытания над мутантами и не были такими жестокими.

Мы все ждем в напряжении, пока Алиса осторожно манипулирует с защитой. Проходит не меньше минуты, прежде чем браслет начинает накаляться снаружи.

— Ай, — ребенок не сдерживает вскрик, но старается терпеть и не отдергивать руку.

Время поджимает — мы понимаем это, когда снаружи раздается топот и крики военных.

— Мы задержим их, — говорит Макс.

Он и еще десять мутантов распределяются по помещению, в основном у выходов. Я знаю, что они приложат все усилия, чтобы задержать охрану, но мы все сильно рискуем… Бой начинается неожиданно. Становится страшно от криков и выстрелов. В таких условиях что-то делать практически нереально, но Алиса остается сосредоточенной. Луна тоже находится с нами и пытается успокоить оставшихся детей. Мы хотим освободить около десятерых малышей, помимо которых взаперти было еще пятеро подростков и Асия. Она единственная из взрослых, кого держали в этих камерах.

Грохот, сопровождаемый дрожью стен, каждый раз заставляет с ужасом коситься на двери. Наши ребята выкладываются по полной, но мы в стане врага, шансов на успех нашей операции с каждой секундой становится меньше и меньше. Мы слышим крики военных, которые пытаются перегруппироваться, чтобы напасть с другой точки. И снова многочисленные выстрелы и взрывы.

— Получилось, — вздох облегчения Алисы и браслет с щелчком раскрывается на запястьях девочки. Она удивленно смотрит на упавший металл и сильный ожог на руке, на щеках слезы — не то боли, не то счастья. Мы все еще далеки от освобождения, но теперь понятно, что нужно делать.

Дальше дело идет быстрее, но все же нужно еще слишком много времени, чтобы освободить всех. Второй Алиса освобождает Асию, чтобы в случае чего она могла подлечить наших защитников без риска быть поджаренной.

— Я слышал, как они приказали нести сюда новое оружие, — в дверях появляется Максим. — У нас есть пара минут — не больше.

Алиса кивает, она старается всеми силами, но мы катастрофически не успеваем освободить всех. Это понимают все. Я смотрю на слезы в глазах малышки, у которой на шее все еще остается ошейник.

— Черт, — ругаюсь я, а затем беру ее на руки. — Зайка, я попробую освободить тебя, хорошо?

Ребенок кивает. Я никогда раньше не видела столько безысходности в глазах такого маленького человека. Кажется, что она смирилась даже со своей смертью. Вот только я не смирилась с этим, и должна хотя бы попытаться помочь Алисе.

Мои силы отличаются от других, даже я сама не до конца понимаю, что умею. Я провела столько экспериментов на себе, что давно перестала понимать, кто я. Закрываю глаза и пытаюсь почувствовать ошейник и наручники, держу девочку за руки и будто бы оказываюсь на ее месте. Должно быть слабое место в