Любовь - не обязательное условие, или Попаданка решит сама! - Катерина Александровна Цвик Страница 23

Я вздохнула и огляделась. Довольно широкая улица, каменные дома с большими и не очень садиками, аккуратные балкончики, отделанные лепниной, деревянные ставни на окнах. Красиво. Дом в этом квартале достался отцу в подарок от короля. После того как тот спас венценосной особе жизнь. Сами мы вряд ли бы смогли купить такую недвижимость в столице. До сих пор кое-где в доме доделываем ремонт и докупаем мебель, но на все нужны деньги, и немаленькие. Да и вообще жизнь в столице — дело затратное. Именно поэтому отец так обрадовался возможности вернуть расположение его величества. Это открывало большие перспективы в получении высокой должности и преференций. Иначе совсем скоро семье пришлось бы возвращаться в родное провинциальное болото, как выражалась мачеха. В столице же кипела жизнь, и приобщиться к ней — заветная мечта каждого аристократа.

Мы с тетушкой завернули за угол, и я увидела маленький, как часовня, храм на небольшой площади с фонтанчиком. Захотелось поставить свечку Пресветлому. За короткое время на меня в этом мире столько всего свалилось, что благосклонность бога мне не помешала бы. Хотя, если честно, мне просто захотелось ощутить спокойствие, которое снисходило на меня в монастыре. В последнее время это для меня роскошь.

— Тетушка, давайте туда ненадолго зайдем.

Она поначалу дернулась, желая сказать что-то резкое, но увидела, куда я смотрю, и, тщательно скрывая в голосе недовольство, ответила:

— Конечно, Анна. Хотя мы все равно завтра собирались на утреннюю службу и...

Дальше слушать ее брюзжание я не стала и зашагала по ступенькам к двери.

Внутри храма царили прохлада и приятный полумрак. Я шагнула вперед и едва не раскрыла рот от удивления и восхищения. Пол представлял собой рисунок с геометрическими узорами из разноцветного мрамора, стены и потолок были расписаны невероятно красивыми фресками о деяниях Пресветлого, а величественные колонны из розового мрамора с белыми прожилками обрамляли и поддерживали эту красоту.

— С ума сойти… — вырвалось у меня тихое, когда я прошла немного вперед.

И самое удивительное было то, что такая красота пряталась в маленьком и снаружи ничем не примечательном храме.

— Я тоже не перестаю восхищаться, — раздался тихий мужской голос, и я увидела на скамье неподалеку жреца в рясе.

Он смотрел на меня лучистыми голубыми глазами, и на приятном лице этого старика играла легкая улыбка. Жрец располагал к себе, и я села рядом с ним.

— Почему об этом храме никому не известно?

— Почему вы так думаете? — улыбнулся он шире.

Я смутилась. Действительно, почему я так подумала?

— Здесь никого нет, — нашлась я.

— Сейчас нет. И мне это нравится. В тишине хорошо думается. Но во время службы людей хватает. 

Мы некоторое время посидели молча. Я разглядывала храм с необъяснимым трепетом.

— Вы ведь не просто так сюда вошли?

— Не понимаю вас, — посмотрела я на старого жреца.

— Вы что-то здесь искали.

— Пожалуй, — улыбнулась я грустно. — Моя жизнь в последнее время преподносит много сюрпризов. Хотелось ощутить утраченный покой.

— И что же вас страшит и забирает ваш покой? — спросил он со спокойным участием.

И мне захотелось ему рассказать. Но я задумалась, как лучше описать мои чувства и события и не сказать лишнего.

— Я боюсь неизведанного, — наконец ответила я. — Недавно узнала о духах изнанки, увидела, что они могут сотворить с людьми. Мне страшно, что это может случиться с моими близкими, а я не смогу их защитить. — Я отвела глаза, смутившись из-за собственной откровенности.

— Но ведь мир не держится лишь на твоих плечах, дитя. Кому жить, а кому умирать — определяют боги, а не люди, — с сочувствием посмотрел на меня жрец.

— Боги… — Я покачала головой. — Почему Темный разрешил своим жрецам призывать духов с изнанки?! Как Пресветлый это допустил? — Я вдруг поняла, что меня заносит в крамолу, остановилась и неловко улыбнулась. — Простите.

— За что, дитя? — Жрец встал, делая знак следовать за ним. И мы пошли вглубь храма к алтарю. — У людей постоянно возникают вопросы: за что и почему? Они часто винят в своих бедах богов, других людей, даже, как им кажется, на минуту раньше вставшее солнце. Но не хотят видеть, что часто сами являются причиной своих бед. Забывают свои ошибки, пестуют обиды. И чем дальше, тем сложнее им идти на свет истины. Смотреть на картину лишь под одним углом, забывая, что мир многогранен, — ошибка.

Жрец поднялся к алтарю по ступенькам и зажег три больших свечи, которые стояли в позолоченных подсвечниках.

Я не поняла, к чему он это сказал и как это относится к моим откровениям. Больше всего его слова походили на бред блаженного. А может, так и есть? И именно поэтому в храме пусто?

Тем временем жрец обернулся и поманил меня к себе. Я медленно поднялась по ступенькам, разглядывая мраморный алтарь, укрытый алтарной скатертью, и горящие свечи. Обернулась, реагируя на движение рядом, и увидела, как жрец спустился вниз и скрылся за боковой дверью.

Почему-то ощутила себя Алисой в Стране чудес. Мысленно усмехнулась и развернулась, чтобы уйти из храма. Хватит с меня странных жрецов! Но решила все же напоследок осмотреться с высоты алтаря.

И вдруг в горле резко пересохло. Фрески, на которых был изображен Пресветлый и его деяния, с этого места приобрели совсем другое значение. Они не изменились, но проявился очень интересный нюанс: место Пресветлого на них занял Темный бог. С этого ракурса хорошо просматривался коричневый цвет кожи божества и сложенные за спиной большие крылья.

Увиденное привело меня в такое волнение, что я почти выбежала из храма. Тетушка не пожелала войти вместе со мной. Она неподалеку беседовала с какой-то дамой, служанка которой смиренно стояла рядом. Мне тоже пришлось перекинуться несколькими словами, как оказалось, с нашей соседкой, но я была так взбудоражена, что нормальной беседы не получилось.

— Анна, что за поведение? — стоило нам отойти на несколько шагов, принялась отчитывать меня тетушка.

У меня же в голове нагромождались вопросы и теории о том, что значило все то, что я только что увидела и услышала. Мысли метались из одной крайности в другую от «Пресветлый и Темный — одно и то же божество, но со временем люди все переврали» до «я только что