Почти полночь - Дж. С. Андрижески Страница 22

Если это окажется так, то они собирались сделать из этих смертей политический скандал.

Лично Нику это показалось довольно гадким. Это не только не помогло бы им найти настоящих убийц, но, скорее всего, вдохновило бы подражателей и мстителей, что ещё больше запутало бы дело. В любом случае, эти ублюдки со своими расистскими татуировками Йи и Эйфы буквально кричали «Придите, бл*дь, и убейте меня», когда подходили так близко к старому вампирскому району.

Многие собратья Ника всё ещё очень злились из-за взрывов и массовых поджогов, которые были нацелены на их гетто.

Это привело к тому, что многие из них оказались на улицах, и даже хуже.

В то время как большинство вампиров, живших в этом районе, были ответственными, трудолюбивыми вампирами, с зарегистрированными работами и категориями, которые зарабатывали на регулярные живые кормления от Ч.Р.У., платили налоги и покорно забирали пакеты с синтетической кровью из аптеки каждый вторник, и позволяли правительству регулярно попирать их права во имя того, чтобы быть «одним из хороших», среди них определённо нашлись бы те, кто не принадлежал к этому лагерю и кто мог бы взять ситуацию в свои руки.

Были и те, кто, возможно, начинали как «хорошие» вампиры, но изменили своё мнение об этом, когда люди пришли за ними и их семьями.

Это чертовски личное дерьмо.

Эти придурки, кем бы они ни были, были чертовски тупыми, раз заключали сделку так близко к Вампирскому Дистрикту, со всеми своими дурацкими нацистскими татуировками, видимыми и неприкрытыми на руках, и, вероятно, на лицах и шеях тоже, когда у них ещё сохранялись эти части тела.

Может быть, они думали, что все покинули этот район, но это не так.

Более вероятно, что они сделали это из-за высокомерия, троллинга и попытки быть устрашающими или даже насмехающимися, и они столкнулись с группой вампиров, у которых не хватило терпения ни на что из этого. Ник предположил, что, кто бы это ни сделал, чувства юмора у них было ещё меньше, чем у наглых членов паствы Йи, учитывая, что эти ублюдки недавно стёрли с лица земли весь их район.

Так что, да, не было ничего удивительного в том, что люди, живущие здесь, не стремились рассказывать о том, что они могли видеть, а могли и не видеть.

Ник их не винил.

Чистокровный человек, как правило, не жил бы здесь, если бы не пришёл к определённому осторожному пониманию вампиров. Это не означало, что некоторые из них не были расистами. Ник не сомневался, что некоторые из них были именно такими. Но большинство из них были бы более осмотрительны, когда дело доходило до позиционирования себя против нежити.

Среди этой компании будет не так уж много лихих ковбоев.

Возможно, они даже с некоторым удовлетворением наблюдали за тем, как уничтожают людей Йи. «Только чужаки могут быть такими тупыми, — думали они про себя. — Только грёбаный идиот мог сделать это сейчас, когда вампирские стада так злы и жаждут крови».

Ник понимал очевидные противоречия.

Это знакомо ему ещё с тех времен, когда он сам был человеком.

Люди, собравшиеся здесь, в этом разделённом районе на границе Котла и гетто ковена, могли ненавидеть вампиров самих по себе, но эти проклятые вампиры были их объектами для ненависти… а не чьими-то ещё.

Глава 9. Стучать в двери

Ник наблюдал, как ещё одна дверь начала закрываться у них перед носом.

На этот раз Морли даже не успел задать вопрос или показать свой жетон.

Женщина, хмуро смотревшая на них из-за металлической панели, едва взглянула детективу в лицо, затем, казалось, решила, что не хочет иметь ко всему этому никакого отношения. Она уставилась на Морли полуприкрытыми глазами-бусинками, что говорило о том, что она не спала, когда в дверь постучали, а, скорее всего, принимала крезз, самый популярный наркотик нынешних дней.

От вампиров, с которыми он сражался на боях, Ник знал, что большинство «мешков крови» — людей, которых М.Р.Д. отправляло вампирам на поводке, теперь принимали данный наркотик. Это было особенно популярно среди тех, кто увлекался определёнными видами онлайн-ставок. Неудивительно, что ставки также были незаконными, и проигравшим приходилось подвергать себя того или иного рода унизительным зрелищам, в прямом эфире подпольных СМИ. Иногда эти зрелища даже включали пытки или членовредительство. В центрах неотложной медицинской помощи населению недавно наблюдался всплеск и того, и другого.

В Охраняемой Зоне Нью-Йорка азартные игры стали болезнью.

Люди становились зависимыми от всего этого и от ничтожного шанса, что они станут богатыми или знаменитыми, или от того и другого, даже когда ставки становились всё более и более садистскими.

Из-за крезза они с ещё большей вероятностью принимали эти ставки.

Теперь люди вдыхали сиреневый порошок перед тем, как делать ставки на игры, и, когда они проигрывали, крезз, по-видимому, делал наказание за проигрыш более терпимым, но также повышал вероятность того, что они серьёзно покалечат себя. То ли потому, что боль была не такой мучительной, то ли они не помнили, как ели собственное дерьмо, или мастурбировали перед несколькими миллионами зрителей, или отрезали себе ухо, или палец, или часть своего лица, или что бы там ни заставлял их делать ведущий игры, игроки с большей вероятностью соглашались зайти слишком далеко.

Что касается того, была ли эта женщина одной из них, Ник на самом деле не хотел знать.

Он, скорее всего, не смог бы ей помочь, даже если бы она была из числа таких.

Если честно, весь этот район был чертовски удручающим.

Но на самом деле, это имело смысл, учитывая местоположение, и несмотря на то, что они находились всего в пяти кварталах от самого дальнего края охраняемого периметра Реки Золота. Только очень бедные и отчаявшиеся люди могли выбрать жизнь в такой близости от вампирского гетто.

Женщина явно не видела Ника, потому что заметно подпрыгнула, когда Ник заговорил.

— На вашем месте я бы этого не делал, — прорычал он низким голосом.

Она замерла, захваченная внушением в его голосе, тембром, который притягивал её ближе к его вампирской крови. Она вцепилась в дверь так, что побелели костяшки пальцев, хотя она уже перестала закрывать её, и теперь металлическая панель обрамляла её лицо, прямо там, где её рот разевался как у рыбы.

Она не хватала ртом воздух, но её зрачки расширились ещё больше.

Её дыхание стало прерывистым.

К счастью для Ника, наркотики не нейтрализовывали порабощение, а усиливали его.

Внутри Ника потеплело от удовлетворения.

— Верно, — промурлыкал он, обращаясь к явно