Таверна «Лапы и хвост» - Александра Шервинская Страница 22

Вдохновлённый этими мыслями, я бодро сделал несколько шагов по берегу и тут же зашипел, поджимая ушибленную ногу: пока я барахтался в воде, мои новые парусиновые башмаки – между прочим, писк моды нынешнего сезона – стоившие почти столько же, сколько все паруса для яхты, соскользнули с ног. По сей причине стоял я сейчас босиком, в полной мере ощущая всю прелесть хождения по мелким камешками и обломкам раковин.

Я не отношу себя к неженкам, но если при мне кто-нибудь когда-нибудь станет рассказывать о том, как чудесно бродить босиком по морскому берегу, я вызову его на дуэль несмотря ни на какие запреты и указы. И демоны с ним, со штрафом!

Через полчаса я проклял всё: регату, море, камни, моллюсков, которым приспичило жить в ракушках, которые на сломе были острыми, как лучший охотничий нож, шторм, портал… В общем – абсолютно всё. Камни оказались коварными и подворачивались под ноги именно тогда, когда мне казалось, что впереди ровный и гладкий песок. Ракушки трескались и впивались в ступни, вызывая потоки брани и нервный тик. Я с непритворным ужасом думал о том, что впереди ещё как минимум миля пути по такому берегу, а дальше вообще пока непонятно.

Хотел было пойти по воде в надежде на то, что там камни обточены морем, но стоило мне ступить в воду, как в палец тут же вцепилась какая-то мелкая тварь, обладающая огромными по сравнению в туловищем клешнями. Откуда она взялась в прозрачной воде – ума не приложу. Я выбрался на берег, присел на большой камень и задумчиво посмотрел на свои ободранные, исцарапанные и покусанные ноги. Нет, так дело не пойдёт, такими темпами я до устья буду идти неделю. И те, кого, возможно, пришлют мне на помощь – ведь наверняка многие видели, как меня накрыло штормом – найдут тут только обглоданные останки.

– Нужно сделать плот! – сказал я вслух и довольно потёр руки.

Сейчас я сооружу маленький – большой мне и ни к чему – плот и бодро доплыву на нём до устья. А там уж как-нибудь доковыляю до скалы, ну а потом – портал, и всё в порядке. Не может же такого быть, чтобы я, девятнадцатый барон Даттон, спасовал в такой житейской ситуации.

Я огляделся и задумчиво почесал в затылке. Деревяшек на берегу валялось довольно много, но беда была в том, что все они категорически не годились для создания плота. Тут я увидел, что впереди между двумя большими камнями застряло что-то донельзя знакомое. Подойдя, я с грустью понял, что это достаточно большой обломок моей «Серпентеи». Ну что же, придётся яхте послужить мне и после гибели, такова её судьба.

С трудом вытащив обломок на берег, я понял, что для моего замысла он вполне годится. В путешествие на нём не отправишься, а проплыть милю или около того можно и попытаться. Выбора-то всё равно нет.

Глава 11

Виктория

В коридоре, куда мы с Леонтием вошли, невольно стараясь держаться поближе друг к другу, было сухо и тепло. В него действительно выходило всего две двери, расположенных одна напротив другой.

– Открывай, – почему-то шёпотом велел номт, – одна из них точно ведёт в кладовку, только я не знаю, какая из двух.

– Ты уверен, что там нет ничего опасного? – я с подозрением покосилась на массивную дверь, которая была с моей стороны. Такую хорошо было бы ставить на входе в лабораторию или ещё в какое-нибудь опасное место.

– Не попробуем – не узнаем, – философски заметил зверёк и предпринял стратегическое отступление в сторону выхода. – Ты открывай, Ори, а я отсюда посмотрю, хорошо?

– Боишься? – насмешливо фыркнула я, хотя с большим удовольствием и сама отошла бы отсюда подальше.

– Нет, вот вообще ни капельки, – сердито сверкнул глазками Леонтий, – я, если хочешь знать, кроме дедушки вообще никого и ничего не боюсь! Вот!

– Тогда пойдём вместе, – предложила я, продолжая рассматривать дверь, – оно веселее будет.

– Да ну, – отважный номт сделал ещё один шаг к выходу, – чего мы там толкаться станем? Но ты не думай, Ори, я смогу тебя защитить, ежели что.

– Очень надеюсь, что никакого «ежели что» не случится, – совершенно искренне ответила я и нажала рукой на солидную металлическую ручку.

Дверь послушно открылась, обдав нас запахом дано не проветриваемого помещения. Нет, тут не пахло ни гнилью, ни плесенью, это был такой особый застоявшийся сухой воздух, какой бывает в комнатах, куда очень давно никто не заглядывал.

Я осторожно шагнула в неожиданно просторное помещение, в котором царил идеальный порядок. Под потолком сама собой зажглась небольшая лампа, и я смогла нормально рассмотреть, куда, собственно, завело меня моё любопытство.

Вдоль стен тянулись широкие полки, на которых в образцовом порядке выстроились короба, большие банки, бутыли с пока непонятным содержимым, коробки и мешочки. На полу под нижней полкой расположились мешки и поставленные друг на друга ящики. Около противоположной стены я увидела несколько здоровенных бочек и стеллаж с бутылками. Возле дальней стены притулился здоровенный деревянный ящик, покрытый непонятными надписями на совершенно незнакомом языке.

– Большая, – уважительно протянул Леонтий, который незаметно подобрался совсем близко, – хорошая.

– Может, оно тут всё сто лет как испортилось? Наверняка в эту кладовку давным-давно никто не заглядывал, – засомневалась я и, подойдя к ближайшему стеллажу, открыла первый попавшийся короб, мимоходом удивившись, что на крышке не скопилась пыль. Наверняка тут использовали ту самую магию, о которой упоминал Леонтий.

В коробе обнаружились аккуратные мешочки, уложенные рядами. Бережно взяв один, я потянула за симпатичную верёвочку и заглянула внутрь. На вид содержимое было до ужаса