Запах ночного неба - Энни Вилкс Страница 22

ему от нее может быть нужно. Она искала ответ, упорно, перебирая теорию за теорией, и Даор был вынужден признать, что подобные рассуждения могли бы иметь смысл, не будь она собой, и не будь он действительно увлечен ею. Алана не остановилась на таком заманчивом ответе, подкинутом ей подругой, не поверила в то, во что так легко и приятно было бы поверить, остановила себя в самом начале этого пути — и тем отмела единственное верное объяснение.

Даор положил руку на лоб и грустно усмехнулся.

Такого, пожалуй, он еще не видел. Даор бы понял, если бы девочка вдруг решила, что происхождение наделяет ее особыми привилегиями, и потому требовала бы какого-то определенного отношения или пыталась бы диктовать правила игры. Понял бы попытку доказать ему, что между ними нет особых различий. Понял бы желание показать ему скромность, чтобы он вел себя еще более настойчиво. Даже, возможно, понял бы, поведи она себя глупо и высокомерно и рассуди, что не хочет иметь общего с убийцей, как обычно поначалу рассуждали иногда оказывавшиеся в его постели святоши. Но Алана осознала, что ее увлекли мысли, которые она посчитала неверными и пустыми, без показной гордости призналась в возникшем влечении — и сразу же сама поставила себя на место. Выбор этого места возмутил Даора. Он напомнил себе, что Алана росла и воспитывалась как безымянная, и эта мысль будто порезала его, причинив довольно ощутимое беспокойство.

Пропасть, которую она выдумала, не подхлестывала ее чувств.

Даор Карион вспоминал обеспокоенное лицо Аланы, и как она положила руку ему на лоб, и как предложила промыть его раны. Тогда между ними не ощущалось пропасти, а теперь Алана отдалилась, что было совершенно немыслимо: как могла она отступить, когда он проявил к ней абсолютно недвусмысленный интерес? Какая женщина бы отступила?

Даор Карион продолжал слушать — и становился все мрачнее. Она боялась его. Она искала причин его бояться, искала — и, конечно же, находила — подтверждения того, что он опасен. Не считала себя чем-то отличавшейся от тех, с кем Даор имел дело раньше.

И не понимала, что он не только не собирался ломать ее, но готов был встать нерушимой стеной между ней и всеми опасностями мира. Алана не верила ему и видела в нем тьму и огонь. Произнеси такие слова любая другая, Даор понял бы, что женщина по-настоящему увлечена, но когда их шептала Алана, он ощущал в ней куда больше желания спрятаться, чем надежды коснуться притягательного пламени.

То, что восхищало других, только увеличивало разрыв между ним и Аланой. Чуть ли не впервые за свою долгую жизнь он ощутил некоторую неуверенность, тут же потонувшую в разгорающейся нежности.

.

Когда Келлфер пришел навестить друга, Даор уже сидел за свитками. Директор остановился на пороге и прочистил горло.

— Долго ты собираешься быть здесь?

— Здесь — не долго, — ответил Даор, не поднимая глаз от текста. — У меня есть дела и вне Приюта.

— Ты заберешь и ее отсюда? — прямо спросил Келлфер. — Возможно, она будет искать у тебя утешения после того, как Келлан порвет отношения с ней.

— Алана, — ответил Даор, и огонь отразился в его глазах, — не будет искать у меня утешения. И да, разумеется, я ее заберу.

15. Алана

— Алана, Алана, — расталкивала ее Хелки. — Алана, просыпайся.

Шепот Хелки, врывающийся в сон, был каким-то скованным, так подруга никогда раньше не говорила. Алана закуталась в одеяло плотнее, прогоняя реальность. Невероятная усталость владела ею, она не представляла, сколько времени спала, но точно предпочитала продолжать.

— Уходи.

Тихий голос Келлана пробудил Алану мгновенно. Она села с колотящимся сердцем — и встретилась с ним взглядом. Хелки мелькнула за спиной Келлана, и дверь за ней закрылась. Алана осталась с наставником один на один.

Келлан выглядел не так, как обычно. Лицо его было бледным и напряженным, будто он боролся с чем-то, чего Алана видеть не могла, а глаза не источали тепло, в котором она уже привыкла греться. И сами радужки казались темнее и глубже, чем обычно. Вдруг Алане стало не по себе. И дело было даже не в том, что он застал ее в настолько неподобающем виде: растрепанной, со сбившейся с плеч ночной сорочкой, одолженной у Хелки и оттого слишком большой для Аланы, да еще и в кровати. Все это казалось неважным.

Молнией мелькнула мысль, что не так она себе представляла момент, когда Келлан увидит ее в таком уязвимом виде, но Алана прогнала смутное ощущение неудовлетворенности и только подтянула одеяло к груди.

— Келлан, все в порядке? — спросила она тихо.

Алана была счастлива видеть, что наставник цел, и вместе с тем что-то было не в порядке. Бросаться к нему, обнимать, как она хотела, сейчас было бы абсолютно неуместным.

Келлан не отрывал от нее больного, режущего взгляда. Он в несколько больших шагов пересек келью и остановился у изголовья кровати, ничего не говоря. Алана оперлась спиной на стену и тоже боялась нарушить тишину.

— Я все знаю, — отчеканил Келлан.

— Что знаешь?.. — почти беззвучно выдохнула Алана, пораженная резкостью и незнакомой интонацией его голоса. Сразу же пришло понимание: ну конечно, он знает, что черный герцог проявил к ней участие. И знает, что сердце самой Аланы предательски дрогнуло. Знает, что она не рассказала о знакомстве с Даором Карионом, потому что было, что скрывать.

Но было ли что скрывать?

И откуда ему это знать?

— Отдай мне амулет.

И знает, что Даор Карион вернул ей змеиный крест, и что она ничего не рассказала, боясь, вдруг мамин амулет заберут? Алана порадовалась, что не взяла крест с собой. Она медленно, не сводя глаз со ставшего почему-то пугающим Келлана, сняла амулет Сина и протянула его вперед на раскрытой ладони. Келлан рванул амулет из ее руки и отшвырнул его в угол комнаты. Алана вздрогнула.

Келлан взялся за изголовье кровати и наклонился, приблизив свое лицо к ее. Раньше он тоже делал так, глаза на уровне глаз, и тогда Алана обычно вспыхивала и с удовольствием отвечала на поцелуй, но сейчас его взгляд обжигал, а губы были плотно сжаты. Невероятный гул как молот обрушился на ее разум, и в глазах потемнело. Алана поняла, что он вторгается в ее разум и только пискнула:

— Прекрати, пожалуйста. Я тебе и так все расскажу.

Келлан не ответил.