Вуаль судьбы - Джинафер Дж. Хоффман Страница 21

— Ты дурак, если думаешь, что я войду туда и никого не убью. Он смотрит на меня сверху вниз, его губы кривятся.

— Меньшего я от тебя и не ожидал. Мои брови взлетают вверх.

— Ты нанимаешь меня на работу?

— Скорее, мне нужен сообщник, — его взгляд темнеет, когда он сосредотачивается на двери. — Сегодня вечером тебе предложены мои услуги. Я планирую побаловать одного из моих постоянных клиентов, но я подумал, что ты могла бы позаботиться о нем до того, как все обрушится на тебя.

Я выпрямляюсь и пристально смотрю в окно.

— Кто он?

— Мужчина, неравнодушный к детям, — рычит Принц, его ноздри раздуваются от жгучего отвращения. — Мы с сестрой взяли его в качестве клиента, когда были в отчаянии, и он всего лишь попросил нас откопать его старые воспоминания о младшем брате. Только после нашего третьего визита к нему я понял, что он получает удовольствие от просмотра воспоминаний о мальчике, которым помыкает более молодая версия его самого.

Принц неловко складывает руки на груди.

— Сегодня вечером он попросил получить доступ к недавним воспоминаниям разных мальчиков, с которыми он встречался за последние несколько месяцев. У меня такое чувство, что эти нити будут не слишком вкусными.

Мое лицо морщится.

— Показывай дорогу. Давай прикончим его. Он смотрит на меня сверху вниз.

— Хотя я ценю твой энтузиазм, нам нужно держаться в тени. Я не могу прослыть Боссом, который убивает своих клиентов.

Я оглядываю его в футболке и спортивных штанах, затем натягиваю свитер, ковыряю пальцами ног в грязи.

— Я не думаю, что мы совсем незаметны. Он кивает.

— Да, но там довольно темно. Никто не заметит, если мы поспешим в палатку ко мне и моей сестре. Однако мне нужно снять это.

Он поднимает свою рубашку и одним захватывающим движением снимает ее. Он усмехается, когда я смотрю на его мускулистый торс.

— Тебе обязательно так смотреть на меня?

— Например, как? — я поднимаю на него взгляд. Он хихикает и качает головой.

— Ты хочешь изнасиловать меня, Зора?

Я усмехаюсь и отмахиваюсь от него.

— Я просто предвкушаю кровопролитие.

— Она говорит это после того, как хищно наблюдала за моим прессом, — бормочет он, ухмыляясь, как Чеширский кот.

Жар разливается по моим щекам.

— Заткнись.

Он сжимает губы, с трудом сдерживая улыбку, и указывает на дверь.

— После вас.

Я, прищурившись, смотрю на него.

— Ты то горячий, то холодный, ты знаешь об этом? — я открываю дверь.

Он приоткрывает ее мне и приподнимает бровь.

— Я очень горячий, да?

Я закатываю глаза и протискиваюсь мимо него внутрь.

В девять лет мои приемные родители впервые продали меня. Я мало что помню, кроме темноты с завязанными глазами, темноты комнаты, когда повязку с глаз сняли силой, и темноты глаз человека, прижимавшего меня к земле. Это была та тьма, которая остается, как бы сильно я ни старалась ее прогнать.

После многих лет, проведенных в Подполье, меня мало что пугает.

Но это место — это темное, тихое место.

Я ненавижу это.

Мои ногти впиваются в штаны, когда я привыкаю к залу передо мной.

Он длинный и широкий, с черными палатками, заставленными друг к другу по обе стороны, со сценой в конце. Мои уши улавливают гул музыки из одной палатки, стоны из другой, спор чуть дальше — но каждый шум доносится приглушенно, едва слышный шепот улавливается за пологами палатки.

Я подпрыгиваю, когда чья-то рука касается моего плеча, и поворачиваюсь к Принцу.

Он быстро убирает руку, его брови хмурятся, пока он изучает меня.

— Ты в порядке?

Я анализирую беспокойство в его глазах, ища жалости. Я не терплю жалости. Никогда. Через секунду я осознаю, что он искренен, и коротко киваю.

— Которая из них твоя?

Он еще раз окидывает меня пристальным взглядом, мышцы на его шее напрягаются, прежде чем он ведет меня по проходу к одной из немногих палаток с откинутыми пологами.

Внутри напротив плюшевого черного дивана стоят два фиолетовых мягких кресла. В дальнем углу установлен фонарь на шесте, и Принц зажигает его, пока я вытираю грязь на дорогом ковре. Он смотрит на мои босые ноги.

— Извини, я думаю, я мог бы, по крайней мере, дать тебе время на поиск обуви, — признается он грубым голосом.

Я пожимаю плечами и плюхаюсь на черный диван. Я проваливаюсь в него и удовлетворенно напеваю, заставляя себя думать о нем и его удобстве раньше каждой темной мысли, вспыхивающей в моем сознании.

— Ты не можешь так сидеть, — говорит он. Я бросаю на него сердитый взгляд.

Принц указывает на одно из фиолетовых кресел, а сам садится на другое.

— Они для нас. Этот диван для наших клиентов.

Я думаю о старом извращенце, который вот-вот встретит нас, и вскакиваю с дивана и пересаживаюсь в кресло.

Принц потирает подбородок и прячет то, что, я уверена, является улыбкой.

— У меня нет оружия, — осознаю я, выпрямляясь и осматривая палатку в поисках чего-нибудь пригодного.

Он кивает, затем наклоняется и поднимает правую штанину. У его лодыжки нож в ножнах. Он вытаскивает его и передает мне.

— Воспользуйся моим.

Мое лицо светлеет, и я с готовностью принимаю длинный нож. Он поблескивает в свете лампы, и мое лицо расплывается в улыбке.

— Потрясающе, — бормочет Принц.

Я бросаю на него взгляд, затем прячу лезвие под бедро.

— Я могла бы оставить его себе. Он улыбается мне в ответ.

— Тогда он твой.

Я кручу большими пальцами на коленях, румянец заливает мои щеки. Черт возьми.

— Могу я спросить тебя кое о чем?

Я поднимаю глаза и обнаруживаю, что он пристально смотрит на меня.

— Думаю, это зависит от вопроса.

— Когда мы впервые вошли… Я поднимаю руку.

— Нет.

Он захлопывает рот. Его нос морщится от легкого разочарования.

Затем он кивает.

— Хорошо.

Я скрещиваю руки на груди и откидываюсь на спинку стула.

— Ты сможешь узнать больше о том, кто я такая, когда я узнаю — по крайней мере, твое гребаное имя.

Принц проводит рукой по волосам.

— Вполне справедливо.

— Это чрезвычайно справедливо, — говорю я с горечью, затем бросаю взгляд на диван. — Когда прибудет твой отвратительный клиент?

Принц машет рукой.

— Мы не назначаем время, только даты. Это помогает нам оставаться незамеченными.

— Это очень неэффективно.

Он пожимает плечами.

— Это все, что есть.

Я замолкаю, слыша шарканье ботинок за пределами нашей палатки.

Полог на входе откидывается, и виден крупный мужчина в заляпанной рубашке на пуговицах и темных брюках. Когда