И всюду тьма - Алена Мандельбаум Страница 21

Ей не сбежать. Никак. Ана задыхалась, рука закрыла ей и нос. «Нет, у меня есть путь». – Она представила бессознательную Лиззи. Резко перестала сопротивляться, постаралась расслабиться и успокоиться, посмотрела на Джеймса. Ей было видно немного, но, сосредоточившись, она рассмотрела его глаза, расширенные и блестящие, брови, собравшиеся домиком над переносицей. Он больше не выглядел таким пугающим, скорее наоборот – напуганным.

– Я тебя отпущу, только обещай выслушать! – Его голос дрожал.

Ана кивнула. Джеймс сразу разжал руки, поднялся и отошел на полшага. Она шумно вдохнула и зашлась сухим кашлем. Горло саднило, голова кружилась, ноющая боль отдавалась в запястьях. Мелькнула мысль, что вот он – идеальный момент позвать на помощь, но Ана одернула себя. Тьма может не послушаться, Джеймс может оказаться быстрее.

Он неловко топтался на месте, словно чего-то ждал, потом исподлобья глянул на нее и смущенно вытер ладони о штаны. Но Ана не собиралась начинать разговор первой. Она согласилась его выслушать – не более.

– Я не опасен, честно… – Он протянул ей руки и показал их с обеих сторон, будто не он только что этими руками чуть ее не задушил. – Мне помощь нужна.

Повисло напряженное молчание, Джеймс продолжал переминаться с ноги на ногу, а Ана упорно собиралась не делать ничего, кроме как слушать, поэтому просто ощупывала запястья да поправляла перекосившееся платье.

– Прости. – Он кивнул в ее сторону.

Ана бросила на него хмурый взгляд. В синеве лунной ночи Джеймс выглядел еще измученнее, чем при их столкновении на кухне: посеревший, лохматый, с поникшими плечами.

– Она умрет, они убьют ее… прошу тебя. – Джеймс шагнул к кровати, Ана вжалась в стену. – Нет, леди Мелрой, госпожа. – Он рухнул на колени у ее ног, теперь она смотрела на его жалкую, сгорбленную фигуру сверху вниз. – Простите меня за непочтительность, за вот это вот все. Только не отказывайте мне.

Ана оторопела. До этого она молчала из принципа, а теперь от оцепенения. Но она взяла себя в руки и спросила:

– Джеймс, что случилось? Кого убьют? – вопрос дался ей нелегко, горло заскребло.

– Мне угрожают. Они сказали, что если я не достану им информации о графе Блэкфорде, то они убьют Лиззи. И теперь она… – Он всхлипывал.

– Во что ты ввязался, я не понимаю…

– Госпожа, вы близки с графом. Вы можете мне рассказать хоть что-то важное о нем, тогда они отстанут.

Ана шумно выдохнула, слезла с кровати, зажгла свечу и подошла к чайному столику, на котором стоял кувшин с водой. Она пригласила Джеймса присесть и налила себе и ему по стакану воды. Лунный свет заиграл в гранях хрусталя.

– Так, давай по порядку. Кто-то заставляет тебя передавать сведения о графе в обмен на жизнь Лиззи, я правильно понимаю?

– Да… Нет… Я должен им. – Джеймс обхватил голову руками. – Я во всем виноват! Не смог вернуть долг, тогда они стали требовать информацию, а мне ничего неизвестно. Лакей графа Блэкфорда, которого он никуда с собой не берет, вот кто я! А потом стали угрожать жизнью моих близких, и теперь Лиззи, она…

– Что с ней? Ей стало хуже? – В голове пронеслись мрачные предположения.

– Они ее чем-то отравили… она жива, но проклятый знает, на что они еще способны.

Ана облегченно откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.

– Давай все расскажем графу Блэкфорду. Он поможет, – тихо предложила она, – обещаю историю с нападением оставить между нами.

– Нет! Ни за что. Он еще хуже…

Глава 22. Ночь

Сомнения и недоверие в Ане проигрывали все разрастающемуся желанию помочь Джеймсу. Она еще не забыла, как он грубо зажал ее в коридоре, а теперь напал в ее собственной спальне. Но как бы неприятен ей ни был этот человек, его отчаянные мольбы разжалобили ее, а беспокойство о безопасности Лиззи стало той самой последней каплей, чтобы Ана решила действовать самостоятельно. Она была виновата и перед юной горничной, и в тревогах Джеймса, хотя бы отчасти.

– Хуже? Почему? – Ана вопросительно склонила голову набок, в ее глазах читалось искреннее недоумение.

– Я предал его, госпожа Мелрой, – пробормотал Джеймс, нервно теребя рукав рубашки и потупив взгляд. – А граф Блэкфорд такого не прощает.

– Наоборот, Кеннету будет интересно узнать, кто пытается выведать его секреты! – воскликнула Ана.

– Вы совсем недавно с ним. – Он покачал головой. – Вы его плохо знаете.

Она хотела возразить, как вдруг в коридоре послышались тяжелые шаги. Она и Джеймс переглянулись и замерли в ожидании, что они постепенно затихнут. Но шаги звучали все громче, пока резко не наступила тишина. Ана вцепилась в подлокотник.

Раздался стук в дверь – резкий, но ожидаемый. Ошибиться было невозможно.

Джеймс сорвался с места и ловко исчез под кроватью. Ана замерла в растерянности, но повторный стук заставил двигаться и ее. Она осторожно, стараясь не издать ни звука, заползла в кровать, легла на бок, укрылась одеялом и закрыла глаза. Ана надеялась, что, кто бы то ни был, он не станет входить, не получив разрешения, а если и станет, то уйдет, заметив, что она спит.

Стук нетерпеливо повторился, а затем послышался едва слышный скрип двери, предупреждающий о вторжении. Это точно был Кеннет. Оказалось, ей не нужно было открывать глаза, чтобы узнать его. «Хотя бы начал стучать, уже прогресс». Он подошел к постели, легкий сквозняк коснулся ее волос. Ана продолжала лежать неподвижно, размеренно делая вдох и выдох.

Перина промялась у ее спины, рука легла на плечо.

– Можешь не притворяться. Я знаю, что ты не спишь, – прозвучал бархатный голос.

Но она не откликнулась. Сейчас не до разговоров. Джеймс лежал под кроватью и, Ана была уверена, вслушивался в каждое слово. Тогда как она совсем не знала, что делать. Кеннет должен был сам догадаться, что она не хочет и не будет ему отвечать.

– Ох, Ана… – Он провел рукой по ее волосам, заправляя за ухо прядь, щекотавшую ей нос. – С Лиззи все будет в порядке, если это тебя тревожит.

Ану тревожило. Кольнула совесть: граф пришел успокоить ее, несмотря на то что сам, скорее всего, невероятно устал.

– Знаешь, войдя на кухню, я чуть не задохнулся от концентрации Ть… – начал он, но Ана резко села в постели, воскликнув: «Добрый вечер, граф!» Она перебила его на полуслове, чутьем понимая, что это не тот разговор, который должен был сейчас состояться.

– О, вот что заставило тебя подняться.

Я рад.

Теперь,