Угольки - Клэр Кент Страница 21

Одна его рука крепче сжимает меня. Его дыхание срывается. Бедра пару раз толкаются навстречу мне.

Я сейчас буквально растаю.

— Рэйчел, — бормочет он во сне. — Малышка.

Я хнычу. Ничего не могу с этим поделать. Ибо что бы ни возбудило его изначально, теперь он, похоже, видит сны обо мне.

Мое возбуждение превращается в ноющую пульсацию между бедер, и я абсолютно ничего не могу с этим поделать.

Прежде чем я успеваю выбрать курс действий, его тело внезапно дергается. Он резко вдыхает и напрягается.

Он проснулся. Я это точно знаю. Я смущаюсь, ужасаюсь и до сих пор возбуждена, так что неподвижно лежу с закрытыми глазами.

Кэл со сдавленным стоном выбирается из постели, топает к двери, впуская в хижину холодный сквозняк, и выходит наружу. В такой холод он никогда не позволяет мне пользоваться уличным туалетом, но сам иногда выходит.

Его нет несколько минут. Вернувшись, он подходит к кровати и подхватывает меня на руки.

— Ч-что? — мне не приходится изображать смятение и удивление.

Он несет меня к моей постели и укладывает туда.

— Извини, малышка. Сегодня тебе придется поспать в своей кровати.

***

Я не позволяю странности или ворчливости Кэла лишить меня лучших моментов в моей жизни. Так что следующей ночью, как только он встает ворошить угли, я выбираюсь из постели и ложусь в его кровать, как обычно.

Он качает головой, возвращаясь.

— Тебе необязательно делать это каждую ночь, знаешь ли, — несмотря на свое ворчание, он не колеблется и укладывает меня перед собой.

— Мне нравится. Не все же тут антисоциальные засранцы, которые делаются ворчливыми от близости с кем-либо, — когда он закидывает на меня руку, я хватаю ее и притягиваю его предплечье к моей груди. — Мне нравится такая близость.

Он не отвечает, но ничего страшного.

— Как думаешь, долго продлятся эти морозы? — спрашиваю я через минуту, просто чтобы поддержать разговор.

Он невнятно буркает, и этот звук, наверное, означает, что он не знает.

Я не настаиваю на беседе, поскольку сегодня он явно не в болтливом настроении. Ничего страшного. Он держит меня, обнимает, позволяет мне льнуть к нему. Это намного больше, чем было у меня даже две недели назад.

Я закрываю глаза и наслаждаюсь ощущением его расслабляющегося тела позади меня — его рука на мне тяжелеет, дыхание замедляется. Сегодня он засыпает первым, чего обычно не случается.

Это по какой-то непонятной причине делает меня счастливой.

Пока он спит позади меня, я осознаю самый ошеломляющий поток чувств. Привязанность. Знакомость. Доверие. Ласка. Нежность. Я честно думала, что моя способность переживать за других людей перманентно повреждена, но я ошибалась. Потому что прямо сейчас я чувствую все это к Кэлу.

Он может быть грубым, стоическим, ворчливым, невозможным, неспособным на базовые человеческие связи, но он всегда делал все возможное, чтобы позаботиться обо мне. Даже отталкивание меня, когда он возбуждается — это наверняка попытка позаботиться обо мне. Он не знает, что я хочу от него таких чувств. Он не знает, что я тоже это чувствую.

Но я не знаю, что с этим делать. Подкатывать к отцу своего покойного бойфренда — это не типичная ситуация для двадцатилетней девушки. Не существует инструкций, как с этим справиться.

Я так и не разобралась, что делать, когда наконец-то погружаюсь в сон.

***

Я просыпаюсь, охваченная возбуждением. Это каким-то образом произошло во сне.

Мои щеки и шея горят. Сердце бешено стучит, дыхание вырывается частыми вздохами. Нужда болезненно пульсирует между ног. И я трусь о теплое, жесткое мужское тело.

Он тоже спал. Может, до сих пор спит. Он постанывает, потираясь эрекцией о низ моего живота, и его огромные ладони накрывают мою задницу.

Видимо, я во сне развернулась к нему лицом. Мои соски будто тянет к Кэлу. Я никогда не думала, что они могут ощущаться вот так. Я скулю и трусь своей грудью об него, двигая бедрами навстречу его небольшим толчкам.

Его тело застывает, и он издает гортанный звук. Раньше он спал (я наконец-то осознаю этот факт), но теперь определенно проснулся.

— Какого…

Я зашла слишком далеко, чтобы остановиться. Я извиваюсь, льну к нему, снова хнычу от бесконечной ноющей боли чистого желания, которое испытываю.

Он прерывисто вдыхает и отпускает мою попу.

— Бл*дь, детка, ты должна перестать.

Эти слова пробиваются сквозь туман похоти в моем мозгу, заставляя меня замереть. Издав беспомощный всхлип, я отлепляюсь от него и плюхаюсь на спину.

Чуть не плача от агонии неудовлетворенности, я провожу руками от бедер до грудей и обратно, пытаясь унять эту пытку.

Кэл поднимается в сидячее положение, оставаясь спиной к изголовью.

— Черт, я очень сожалею, детка. Я не хотел этого делать, — он делает несколько прерывистых вдохов и грубо трет лицо. — Я спал.

— Я знаю. Я тоже. Но разве мы не можем… — любой стыд или смущение, которое я могла бы испытывать, поглощен волной такой тоски, что я капитулирую перед ее натиском. — Ты не думаешь, что мы могли бы… могли бы… сделать что-нибудь?

Я беспомощно ерзаю и снова глажу груди под флисовой пижамой. Такое чувство, будто похоть буквально дерет меня когтями изнутри.

Несколько секунд он почти жадно смотрит на меня, затем резко отворачивается.

— Бл*дь, нет. Мы не можем.

— Почему нет?

— Я не могу тебя трахать. Это абсолютно неправильно.

— Почему это неправильно? — теперь, когда это озвучено, мне почти легче. Я не стыжусь того, что чувствую к нему, так что нет причин не сознаваться в этом.

— Потому что ты хочешь этого лишь потому, что нет никого другого.

— Что? — я ахаю, совершенно ошеломленная его натянутыми словами.

— Это несправедливо по отношению к тебе. Что ты застряла со мной. Что в твоей жизни нет другого мужчины, кроме разбитого бывшего зэка, который достаточно стар, чтобы быть твоим отцом. Это несправедливо по отношению к тебе, и я не стану пользоваться ситуацией.

Он говорит искренне. Я слышу это по его голосу. Он серьезен, и это вызывает у меня желание расплакаться.

— Но у меня сейчас такое чувство, будто я умираю.

— Я знаю, детка. Мне очень жаль. Это естественно. У людей есть потребности. И у тебя никогда не было возможности испытать это с мальчиком твоего возраста. Который тебе очень нравится.

— Но я не хочу мальчика, который мне нравится.

— Конечно, хочешь. Когда снова станет тепло, я постараюсь почаще выводить