Гладиатор нового времени (СИ) - Йейл Алекса Страница 21

Ей ничуть не хотелось находиться здесь голой, и она легла на смятые простыни не раздеваясь.

Корделия укладывалась спать в чужом жилище, в чужой кровати. Грязный халат, который она решила не снимать, добавлял дискомфорта. Еще вчера Корделия точно так же устраивалась в своей собственной уютной и привычной постели. Как же все переменилось буквально за несколько часов!

Последние годы она постоянно сетовала на то, что ее будни были похожи один на другой, ничем не примечательные и… пустые. Что ж, не зря советуют быть осторожнее со своими желаниями. Она получила разнообразие, вот только совсем не то, о котором мечтала. Хотя… кое-что осталось неизменным — ее одиночество.

Чтобы укрыться, спрятаться от мира — если бы только можно было скрыться и от своих мыслей! — Корделия потянула на себя одеяло. От него исходил едва уловимый запах табака, алкоголя и мужского пота. Почему-то аромат не был отталкивающим, скорее наоборот. Он окутывал и успокаивал. Внушал пусть слабое, но ощущение присутствия другого человека.

Тот, кто мог так пахнуть, представлялся Корделии большим, сильным и непременно теплым. Каков был на самом деле обладатель этого запаха, она старалась не думать — ни о нем самом, ни о его судьбе. Во всяком случае, изо всех сил гнала эти мысли.

Шли минуты, она начала согреваться. В тепле и тишине напряжение постепенно пошло на убыль, и хоть Корделия проспала почти весь день, в итоге, сама того не заметив, соскользнула в беспокойную полудрему.

****

Корделию разбудил топот за окном. Просыпаясь, она повернулась на другой бок, открыла глаза. И почти сразу зажмурилась — яркая луна, висевшая в ясном ночном небе, заливала ее подушку белыми полосками света, прорвавшегося сквозь занавески. Но даже он, приглушенный стеклом и тканью, резанул по глазам. Прожившая почти всю жизнь под землей, Корделия не привыкла к ярким лучам и краскам, отчего теперь казалось, словно ей под веки насыпали песка.

Топот между тем стал отдаляться и вскоре вовсе стих.

Тогда стали слышны другие звуки — кто-то скребся за дверью. По спине Корделии пробежал холодок. Что за чертовщина?

Она снова прислушалась. Последовало тихое скуление.

Точно. Паштет. Как вообще этот огромный зверь может издавать такие высокие звуки?

Перевернувшись на другой бок, Корделия попыталась не обращать внимания на жалобный писк. Но тот не замолкал.

Не выдержав и нескольких минут, она встала и открыла дверь. Похоже, пес только и ждал приглашения, поскольку без промедления влетел в спальню.

Стоило Корделии улечься, как он опустил голову на постель. В лунном свете его влажные глаза поблескивали, отчего казались наполненными слезами. Снова заскулив, Паштет положил огромную лапу на кровать рядом со своей массивной челюстью. И опять заскулил.

Да что ж такое! В конце концов, ему ведь тоже было одиноко, верно? Возможно, потеряв хозяина, собаки чувствуют себя брошенными на произвол судьбы.

Когда Паштет в очередной раз заныл, Корделия похлопала по простыне рядом с собой. Он тут же вскарабкался на кровать и растянулся. В постели стало гораздо теснее. Положив голову на передние лапы, Паштет вперил взгляд в Корделию. Когда она умиленно посмотрела в ответ, он заерзал, пытаясь подобраться ближе к ней.

— Дружок, ты же меня раздавишь! — улыбнулась она, однако запустила пальцы в черную шерсть между мягкими ушами.

Паштет одобрительно засопел.

Устроившись удобней, Корделия потянулась и обеими руками обняла пса размером с нее саму. Мягкость густого меха успокаивала, мокрый холодный нос щекотал кожу теплыми выдохами.

Увы, даже отогнав одиночество, Корделия знала, что ей не уснуть. А вот Паштет за свой сон совершенно не беспокоился. Едва оказавшись в постели, он довольно вздохнул. Огромное тело расслабилось под ее ласкающими пальцами, шумное дыхание сделалось размеренным.

Что ж, пускай хоть кто-то отдохнет. Почему-то рядом с мохнатой скотиной, как назвал его Игнат, перспективы не казались ей столь мрачными. Просто нужно было тщательно все обдумать.

Первым на ум пришел Грин. Действительно ли он заключил сделку? Но зачем? Корделия отказывалась верить, что любимый старик не желал ей добра. Как и отказывалась верить, что отец поставил ее в потенциально опасную ситуацию.

В любом случае Корделию наверняка уже хватились. Она не представляла, реально ли вытащить ее из самого сердца оружейной локации, но не могла не надеяться на помощь семьи.

Вот только голос разума подсказывал, что Корделия что-то упускала из виду. Нечто неуловимое, мельтешившее смутными догадками на краю сознания.

****

Спешившись, Тиша слегка покачнулась, как это обычно бывает после долгой поездки. Она устала, это правда. Но усталость ее могла быть еще больше, если бы не электромотоцикл — одна из немногих ее личных вещей, — который был быстрее любой машины и не требовал частой дозаправки. Именно поэтому дорога до убежища, несмотря на свою протяженность, заняла всего шесть часов. Сейчас железный зверь напоминал породистого вороного после скачки — пышущая жаром холка, слой дорожной пыли на крупе.

К сожалению, быстрая езда также посадила аккумулятор, и Тише следовало поспешить, если она хотела успеть его зарядить. Где-где, а в метрополитене электросеть была мощной и надежной. Кто знает, будет ли таковая в следующем укрытии. Наверняка эвакуация была в самом разгаре, как и всегда, когда раскрывалось месторасположение очередного убежища.

— Как вернусь, сразу же помою тебя и покормлю, — пообещала Тиша, погладив руль мотоцикла и постаравшись не думать о том, какими жалкими выглядят ее беседы с собственным транспортом. За неимением друзей или даже просто товарищей ей больше и поговорить-то было не с кем.

Пройдя под искореженной покосившейся вывеской, Тиша сбежала по ступеням и направилась прямиком к Карлу, более чем уверенная, что он окажется на месте. Немудрено после маленького бунта, случившегося в его «королевстве».

Остановившись на повороте, она потерла живот, так и не прекративший болеть.

Из-за нужной ей двери доносились крики. Словно не выдержав накала страстей, лампочка в коридоре мигнула и погасла, впрочем, тут же загоревшись снова.

В кабинет — если можно так назвать переоборудованное помещение дежурного по станции — Тиша вошла без стука. Трое мужчин сразу же повернулись к ней. Она едва не выругалась. Из всех возможных раскладов ей выпал наихудший — разбираться с Карлом и его сынком одновременно.

Конечно, в иное время она могла бы дождаться, когда Карл останется один. Но не сегодня. Сегодня она не могла ждать. Сразу после этого бурного разговора, участницей которого должна была теперь стать и она, Карл наверняка уедет. А ей жизненно необходимо было как можно скорее получить то, в чем она так отчаянно нуждалась.

Разумеется, Шакал тоже присутствовал, куда же без него. Бессменный телохранитель.

Тиша давно научилась не вздрагивать при виде копии Дога. Ей всегда нравились большие мужчины, но, в то время как Дог был просто крупным, его близнец — огромным. Чудовищно, противоестественно высоким и широкоплечим. Хотя, если задуматься, она бы в любом случае не боялась Дога. Он никогда не пугал ее, даже когда был еще диким пареньком двенадцати лет отроду.

А вот Шакал… Какое же подходящее имя! После исчезновения Дога Тиша инстинктивно потянулась к нему, но очень быстро поняла, насколько близнецы не похожи друг на друга. За одинаковым фасадом крылся совершенно разный интерьер. Шакал с детства был таким — отбирал у младших братьев еду и скудные их пожитки. Любил демонстрировать силу, особенно когда противник был явно слабее. Просто Тиша, в те времена еще маленькая девочка, этого не замечала — для нее существовал только Дог. Пока он не пропал. Сперва проявивший показную теплоту Шакал затем начал использовать Тишу, чтобы понравиться хозяевам, получить дополнительные пайки или избежать наказаний, перекладывая вину на хрупкие девичьи плечи. Вскоре она уже избегала его, как чумы. С годами его интеллект угасал, а злоба возрастала, превосходя повышенную агрессивность, свойственную всем самцам проекта.