Изгнанная жена дракона. Хозяйка лавки «Сладкие булочки» - Алена Шашкова Страница 20

всех следов только один подсказал, что Алтея выжила, нашла в себе силы и поднялась по склону, а потом… Куда она делась потом – остается загадкой, потому что, как на зло, ни обозов, ни телег по тракту в этом месте не проезжало. Сколько она передвигалась пешком – неизвестно. А дальше ее кто-то точно мог подобрать, кто знает, насколько далеко был продуман их план.

Прошли уже сутки, мои лучшие люди работают почти без отдыха, но Алтею словно защищает драконья Праматерь, не давая нам выйти на ее след. Хотя непонятно, чем она могла заслужить ее благоволение после того, как чуть не убила собственного сына из-за моей магии, которую он все же смог унаследовать.

Все, что мне остается – снова обращаться к Тардену. Конечно, разобраться со своей женой стоило бы самому, но сейчас время важнее.

Кручу в руках кольцо, которое Алтея оставила на руке погибшей, чтобы сбить со следа. Непростое: родовая вещица, которая помогает мужу чувствовать свою жену, знать, жива та или мертва, все ли с ней хорошо и даже, как говорят, порой может подсказать направление.

Этакий артефакт “имитирующий” истинность. Потому как по легендам дракон чувствует свою истинную без всяких дополнительных штук. Как Тарден его пару. Но этому везет еще больше: при угрозе его истинной, он оказывается мгновенно рядом с ней, таков его Дар.

Но не все такие счастливчики, и истинные в нашем мире – это скорее сказка, чем быль.

Верчу кольцо и злюсь, потому что оно холодное. Даже ледяное, показывающее, что Алтея мертва, но как? Если в карете ее не было. Хотя плевать на нее. Пусть хоть миллион раз перейдет за грань, потому что больше меня волнует другое ощущение.

Моя связь с сыном четко дает понять, что он жив. В груди тепло, а Гаррат только подтверждает эту мысль, хотя пока не может подсказать мне, в какой стороне искать. А если он жив, то я найду его. Мой сын, моя кровь.

– Ваша светлость, – после уверенного стука в кабинет входит Шольц, – как вы и приказали, наши люди обследовали все на расстоянии пары километров от места обнаружения кареты. Тело возницы нашли чуть дальше по тракту, в овраге на берегу реки.

– Причина гибели?

– Удушение, – дернув щекой, отвечает Шольц.

Выводы, я думаю, у нас с ним сходны, и это не нравится нам обоим.

– Еще, – киваю я, понимая, что это не все, с чем он пришел.

– Мы выяснили имя погибшей девушки, – докладывает он хотя бы об одной хорошей новости. – Летиция Синт. Знаем, где она жила.

– Прекрасно, – я поднимаюсь со стула. – Отправь по пятерке своих ребят во все населенные пункты в сутках пути отсюда. Пусть не зверствуют, не наводят лишнего шороху. Мне нужны слухи и сведения о пришлых. А мы с тобой сейчас нанесем один важный визит.

Глава 19

От неожиданности едва не роняю блокнот снова.

Что это было? Неужели привиделось? Перелистываю страницы. Чистые. Когда я возвращаюсь к той, на которой он открылся, там тоже ничего больше нет.

Мысль о галлюцинациях стараюсь побыстрее отбросить. Мне только их не хватало.

Это ведь мир магии? Значит, буду ко всему непонятному относиться как к реальности.

Кладу блокнот на стол, склоняюсь, опираясь обеими руками по бокам от него, и решаюсь задать вопрос:

– Ты поможешь мне с рецептами для выпечки?

На этот раз странички листаются сами собой, вместо слов на странице сначала проступает рисунок булочки с аппетитной поджаристой корочкой.

“По вопросу и ответ”, – появляется надпись.

Это значит “да”? Ладно, надо искать подход к этому чудо-блокноту. А вопросов у меня много.

– Подскажешь, как испечь что-то очень простое?

Странички листаются то в одну, то в другую сторону, пока не останавливаются на одной с, на первый взгляд, несложным рецептом.

– Ну что ж, Лети, – бормочу себе под нос, – дрожжевое тесто… Не так уж сложно. Для начала нам и нужен простой хлеб без излишеств. Всякие там коржики, кексики и пирожные подождут.

С сожалением думаю, что нежное безе в новых условиях у меня вряд ли получится. Возвращаюсь к мысли о простом дрожжевом хлебе. Который, к слову, для меня совсем не простой.

Большой каравай мне печь не доводилось. К тому же денег и продуктов для неудачных экспериментов нет.

А вот небольшие булочки по типу ресторанных пробовала. Авось тут и получатся. Обидно будет перевести продукты.

Достаю из шкафчика большую деревянную миску, которую заприметила ещё вчера. Её гладкие бока отполированы годами использования – явно любимая посуда Фриды.

Из небольшого мешочка, который купила на рынке, отмеряю немного сухих дрожжей, похожих на коричневатые крупинки, пахнущие свежим хлебом и немного кислинкой. Фрида наверняка использовала закваску, но мне пока проще начать с этого. Закваску я заведу позже, когда немного освоюсь.

Подогреваю воду в небольшом котелке, следя, чтобы она не стала слишком горячей. Опускаю палец – тёплая, но не обжигает. То, что нужно. Наливаю немного в миску, добавляю щепотку сахара и высыпаю дрожжи.

– Просыпайтесь, – шепчу я дрожжам, размешивая их деревянной ложкой. – Не подведите меня.

Не знаю, есть ли смысл общаться в магическом мире с предметами, как с живыми, но точно не повредит.

Накрыв миску чистым полотенцем, ставлю ближе к печи, где теплее. Пока дрожжи просыпаются, просеиваю муку через сито. Белая пыль взлетает в воздух, щекоча ноздри. Мука здесь не такая белоснежная, как в моём мире, с лёгким сероватым оттенком, но пахнет богаче, насыщеннее.

А еще… Местами отсыревшая, поэтому правильно я не взяла больше. Зато потом попробую договориться с мельником, так, может, и дешевле будет.

Через несколько минут возвращаюсь к дрожжам – они уже начали пузыриться, покрываясь пенной шапкой. Улыбаюсь, видя, как они оживают.

– Отлично, – говорю я, – значит, свежие.

Добавляю в миску ещё тёплой воды, щепотку соли и начинаю постепенно всыпать муку, размешивая деревянной ложкой. Когда тесто становится слишком густым для ложки, посыпаю руки мукой и начинаю месить его прямо в миске.

– Как же мне не хватает хлебопечки, – вздыхаю, погружая пальцы в податливую массу.

Вынимаю тесто на посыпанную мукой доску и продолжаю месить, складывая его пополам, разворачивая и снова складывая. Оно липнет к пальцам, но постепенно становится всё более эластичным. И сожаления о технологических приспособлениях моего мира развеиваются.

Совершенно иные ощущения, когда вот так, своими руками.

Через пятнадцать минут непрерывной работы тесто уже не липнет к рукам, становится упругим, живым. Формирую из него шар, кладу обратно в миску, смазанную растительным маслом, накрываю полотенцем и