Любовь - не обязательное условие, или Попаданка решит сама! - Катерина Александровна Цвик Страница 20

Нет, я терпеливая особа, но то, что несла тетушка, переходило все допустимые пределы и лимиты. Я резко остановилась. Тетушка не сразу это поняла и спустя несколько шагов недоуменно обернулась:

— В чем дело, милочка?

— Уважаемая тетушка, — спокойно произнесла я, холодно глядя ей в глаза, — если я услышу от вас еще хотя бы одно слово оскорблений, понуканий или претензий — вы отправитесь в свою деревню, которую выделил вам на кормление ваш папенька и мой глубокоуважаемый дедушка, быстрее, чем сумеете собрать свои вещи. Я ясно выразилась?

— Что?!. Да как ты смеешь?! — От возмущения ее глаза выкатились, а щеки затряслись, делая ее похожей на бульдога.

— Смею. Вы уже однажды довели меня до самоубийства, и, если бы не счастливый случай и лорд канцлер, который достал меня из-под моста, я бы уже была мертва. И об этом, как я поняла, моим родителям неизвестно…

Тогда воедино собралось много факторов, но именно стенания этой бульдожихи добили бедную Анну. Так что тут я душой не кривила. Понимала это и она, но не привыкла, что девушка могла дать ей отпор, и сейчас неверяще беззвучно открывала и закрывала рот.

— …поэтому держите ваш словесный понос при себе.

«Главное — не захлебнитесь», — добавила мысленно и как ни в чем не бывало улыбнулась и зашагала вперед навстречу делегации, в которой я и в самом деле разглядела принца. И, к сожалению, не только его. Рядом с ним вышагивал и Леонардо ан Альманди, явно пребывавший в ударе и сыпавший шутками.

— Мадемуазель ан Шэрран! Как я рад вас видеть! — поспешил ко мне навстречу Виттор. — Не ожидал вас здесь сегодня увидеть.

— Здравствуйте, ваше высочество, — склонилась я в реверансе. — Разве в такой прекрасный день возможно сидеть дома? А в королевском саду всегда есть на что посмотреть.

— Согласен. И лучшее, что я здесь сегодня увидел, стоит передо мной, — запечатлел он поцелуй на моей ручке. Вот умеет же мужчина делать комплименты! Глупость, а приятно. — Я буду очень рад, если вы составите нам всем компанию.

— С радостью, ваше высочество. И я здесь не одна. Позвольте вам представить мою тетушку…

Некоторое время мы расшаркивались: принц знакомил меня со своей свитой, я упорно игнорировала обаятельную улыбку графа ан Альманди и даже ради приличия не протянула ему руку для поцелуя. Да, я злопамятная. Вернее, память у меня хорошая, и полгода в монастыре ее хорошенечко простимулировали.

Наконец, мы снова продолжили прогулку, мило беседуя о достопримечательностях парка и дворца. Мне нравилось чувство юмора принца и потускневшее лицо Леонардо, который шагал за нами. И неожиданно для себя я поняла, что неплохо провожу время.

Внезапно где-то неподалеку отчаянно залаяла собака и послышался женский голос:

— Сиси! Сиси! Что ты там увидела?! Иди скорее сюда! Что ты там нашла?!

Мы повернули на другую дорожку и увидели впереди королеву-мать в обществе двух фрейлин. Она держала на руках болонку. Другая собака заполошно лаяла где-то в кустах. В этом месте парковая зона была устроена иначе, чем сад для топиариев, и разглядеть, что привлекло внимание болонки, было невозможно.

Третья фрейлина уже пробралась к злополучным кустам и непослушному животному, но внезапно испуганно отскочила от них и закричала.

— А-а-а!

— В чем дело? — недовольно спросила королева, которая уже отвлеклась на нас. — Эрика, что ты кричишь?

Но та продолжала орать и показывать рукой на кусты.

— А-а-а! Убили! — наконец произнесла она что-то связное. — Ее убили!

Что за бред? Кого убили? В королевском парке?!

Фрейлина тем временем продолжала пятиться и шептать:

— Там… там… там…

— Да кто там?! — не выдержав, рявкнула королева.

Девушка дернулась и наконец ответила:

— Баронесса ан Ливендорн.

— Что?!

Королева передала болонку другой фрейлине и, решительно приподняв подол платья, зашагала по газону к кустам.

— Постойте! — поспешил за ней принц и несколько человек из его свиты. — Не стоит даме на такое смотреть.

Королева бросила на него короткий взгляд, но не остановилась.

— Если там и в самом деле мадам ан Ливендорн, я обязана это увидеть.

Я же глазеть на чей-либо труп не имела желания, потому осталась стоять на дорожке.

— Вы знали, что погибшая была одной из доверенных подруг ее величества? — внезапно раздался над ухом голос Леонардо ан Альманди.

Я вздрогнула и отступила от мужчины на шаг.

— А вы так уверены в смерти баронессы? Может, девушке показалось и мадам еще жива? — удивилась я, как легко он принял факт смерти женщины.

— Эрика, может, и дура, но не слепая, — фыркнул мужчина.

— Эрика?

— Ах, простите, забыл, что вы при дворе недавно. Девушка, которая только что кричала, что обнаружила труп, — Эрика ан Лонгель, фрейлина ее величества.

И так как-то фамильярно это сказал, будто был с ней знаком гораздо ближе, чем допускалось приличиями.

— Вы и ее приглашали «пообщаться» в одну из многочисленных комнат дворца? — выгнула я бровь.

— А вы ревнуете?

Теперь уже вверх взлетели две мои брови.

— Что вы! Вас я могу только ненавидеть и презирать. Какая ревность?

От такой откровенности граф на мгновение опешил, но быстро взял себя в руки:

— Если я скажу, что раскаиваюсь в содеянном, вы сможете меня простить?

— А вы попробуйте, — пожала я плечами.

— Что попробовать? — нахмурился ан Альманди.

— Сказать. А то «если», «может быть», «а может не быть», «а может, и не может»…

Беседа с графом меня напрягала. А подозрительная тишина в кустах настораживала. Я вглядывалась туда, пытаясь понять, что происходит. Уже сто раз можно было убедиться в том, кто там лежит и в каком состоянии.

— Э-э-э, Анна… Мадемуазель ан Шэрран, я… — начал было Леонардо.

Но королева вдруг коротко вскрикнула, и я не выдержала и ломанулась через газон в кусты. Да что же там такое?! Конечно, изначально я не собиралась идти на место преступления, но ведь там явно есть что-то еще, кроме трупа. И взвывшее любопытство толкнуло меня вперед.

Распихивать локтями стоявших там мужчин я не стала — обошла кусты по кругу и поняла, что да! Я была права! Правда, не совсем. Это что-то было вовсе не какой-то приметной уликой, выдававшей убийцу. Хотя тут как посмотреть. Потому