Мой неласковый Монстр - Екатерина Ромеро Страница 20

Моей. Тотальной ошибкой, потому что в следующий миг Монстр с легкостью привлекает меня за талию. Ловко, быстро, без права на отказ. Еще миг, и Арман вжимает меня в стену, проталкивает колено мне между ног и опускает туда руку. Его крупные смуглые пальцы накрывают мои нежные складочки. Одновременно с этим он расстегивает мою рубашку на груди, обхватывает зубами сосок и с остервенением бьет по нему языком.

От неожиданности я вся замираю и чувствую только, как Монстр трогает меня. Нагло, уверенно, явно со знанием дела. Я даже кричать не могу, меня как будто парализовало. С немой мольбой поднимаю на Армана взгляд. Я там мокрая с тех пор, как он вошел, и мы оба это знаем.

— Отпустите. Прошу.

Отпускает, а я едва не падаю. Честно, не знаю, что со мной, когда Монстр рядом. Как будто мне вкололи сыворотку возбуждения вперемешку с эйфорией. Кажется, мне нравится мой похититель, хотя это даже не так называется: я просто начинаю болеть Им.

— Еще раз соврешь мне, рабыня, я тебя накажу.

— Снова изобьете кнутом? Кажется, у вас проблемы с фантазией.

— Нет, зайчонок. Я отдам тебя Роксу на всю ночь. Он будет счастлив.

— Вы не посмеете!

— Хочешь проверить?

— Ненавижу вас. Ненавижу!

— Не больше, чем хочешь меня. Девочка, ты должна мне подчиняться, иначе я очень быстро тебя сломаю. Навсегда.

Боже, он и правда монстр. Бездушный зверь, какой-то закаленный демон.

— Да что вам надо от меня, что-о?!

Толкаю его в грудь, но от слабости падаю я, а Арман даже не пошатнулся. Сажусь на колени, потому что Монстр берется за кнут. Сразу же. Как внимательный хозяин. Тело пробирает озноб. Я не выдержу этого снова.

— Не надо. Пожалуйста. Просто не надо.

— Если ты еще раз набросишься на меня, я свяжу тебя до синяков и выпорю до крови. Ты любишь боль, Еся, но эта боль тебе не понравится.

— Я просто не понимаю, у меня нет денег, что вам надо от меня?

— Твоя покорность, моя осенняя девочка с шоколадными глазами. Ты должна меня слушаться беспрекословно и выполнять все мои приказы.

— Вам это доставляет удовольствие? Мучить меня?

— Нет, и если бы ты меня слушалась, никто бы тебя не мучил.

— Что вы со мной сделаете? Убьете, будете пытать, пока я сама не умру?

— Я продам тебя на аукционе в Халифате.

Прикрываю глаза, качаю головой, не в силах слушать этот ужас.

— Что…. о боже, нет. Нет. Это неправда, этого не может быть!

Вздрагиваю, когда Монстр подходит и наклоняется ко мне. От его близости у меня учащается стук сердца.

— Тот, к кому ты попадешь, любит покорных рабынь, так что один совет, малышка: старайся.

Мои слезы покатились по щекам, когда Монстр погладил меня по голове, как щенка, и вышел, а я так и сидела на полу, не веря в то, что все это правда. Арман даже не для себя меня готовит. Он готовит меня на продажу, как какой-то породистый скот.

Глава 16

Я не чувствовал себя ребенком. Мне казалось, что я был маленьким, а потом сразу стал взрослым мужчиной, и эти трансформации происходили вместе с моим телом. Я был нечто вроде сувенира или игрушки для Шакир Аль-Фариха, который редко, но все же приезжал посмотреть на свой «скот».

Это не был публичный дом в традиционном понимании, но очень близко к этому. Мы все еще были детьми, и тот, кто старался, получал привилегии в виде лучшей еды, одежды и каких-то приятных мелочей.

Меня же до сих пор никто не «выбирал». Меня берегли и никому не давали в пользование, за что остальные рабы меня люто просто ненавидели. Я был чем-то ценен для Шакир Аль-Фариха. Точно племенной бык, которого перед забоем надо сначала вырастить.

В этом доме помимо языка нас учили ухаживать за собой, давали какие-то масла, парфюмы и иногда домашние сладости. Это не было поощрением в классическом варианте, нас просто готовили к тому, чтобы быть привлекательными, учили получать и дарить удовольствие, быть услужливыми рабами.

Я помню, как меня стригли первый раз. Меня держали трое взрослых мужиков, пока я рычал и брыкался, а мои черные густые волосы лохмотьями падали с головы.

Потом меня искупали в пенной воде и натерли каким-то пахучим маслом.

Мне не нравилось это. Ни эти запахи, ни сладости, которые они мне пихали в рот, ни сам процесс того, что тебя наряжают, как куклу. Я бы и дальше предпочел быть грязным, оборванным и вонючим, лишь бы меня никто не трогал.

Это был мой первый прием, мой дебют, если так можно выразиться, хотя тогда я этого не знал. Мне было почти пятнадцать, и я уверенно превращался из мальчика в кандалах в мужчину. 

Я не знал, что происходит, Хамит был почему-то взволнован и неприлично добр ко мне. Уже позже я пойму, что он должен меня презентовать. Буквально, показать, что вырастил, и если моему Господину результат не понравится, то Хамит лишится головы.

Мне дали новую одежду, обувь и намазали волосы каким-то маслом, отчего они стали шелковистыми и хорошо укладывались назад. Я даже не знал, что так можно. Обычно мои черные патлы лезли мне в глаза, и я был похож скорее на чертенка, чем на мальчика.

Я не понимал тогда, что со мной будет, никто мне ничего толком не объяснял, но я знал, что случится нечто важное. Со мной была еще пара девочек. Также изысканно одетых и украшенных, как кукол. К тому моменту мы все уже здорово подросли.

Тогда впервые нас отвезли в дом Шакира Аль-Фариха, хотя домом это назвать сложно. Это был огромный, длиннющий трехэтажный палац с кучей комнат, украшенный золотом и настолько белоснежный, что слепило глаза.

У меня под ногами сверкал начищенный до блеска мрамор, и я осторожно ступал по этому великолепию, чувствуя себя самым грязным волчонком на планете. Я искренне боялся испачкать этот мрамор собой, как ту скорлупу, в которой обычно меня наказывали.

У Шакир Аль-Фариха было несколько жен-арабок, но я прекрасно знал, что он любит славянских девочек, которых к нему регулярно привозили.

Он лично меня приветствовал и был доволен моим воспитанием, даже погладил меня по голове. Как щенка, как собачонку, но ему не понравился мой шрам. Когда он увидел его впервые, то просто рассвирепел.

Как же я ликовал тогда, когда за этот шрам мой Господин приказал дать Хамиту пятьдесят палок! Я радовался возмездию, но тогда я