Дракон на Рождество - Зои Чант Страница 20

Гэрретт прищурился. Он понял, что прозвучало не совсем тактично, но Крейн сразу же занял оборонительную позицию.

— Как я и сказал, слава богу, вы там были, — сказал Барстон. — И, как я сказал, волков уже убрали. Разве не так, Джаред?

Крейн продолжал сердиться еще мгновение, прежде чем заметно расслабиться.

— Ага. Они теперь удалены. Мы записали их имена. Им никогда не разрешат вернуться. Вы можете проверить территорию, если не удовлетворены.

Гэрретт сделала паузу, посмотрев на Крейна. Мужчина был явно недоволен тем, что Гэрретт предположил, будто его люди плохо выполняют свою работу, но он казался искренним в своем предложении все проверить.

Через мгновение Гэрретт покачал головой. На самом деле, он бы с удовольствием совершил облет, чтобы все проверить, но это невозможно. Вокруг слишком много людей, которые могут заметить внезапное поведение дракона над курортом.

— Нет, в этом нет необходимости, — сказал он.

В конце концов, у него не было причин не верить Барстону и Крейну… он был уверен, что они не хотели проблем на курорте. Люди не чувствовали бы себя в безопасности, привозя сюда свои семьи, когда вокруг ошиваются нарушители спокойствия.

— Итак, вы удовлетворены? — спросил Барстон с ощутимым облегчением.

Гэрретт не был в этом уверен, но не видел, что еще можно с этим сделать. Ему нужно здесь отдыхать, и он не мог склоняться по курорту, не взъерошив перья, и чтобы все не дошло до Хардвика.

В любом случае, он даже не знал, чего ожидал войти. Больше волков?

«И моя пара ждет меня прямо за этими дверьми…»

Именно это помогло ему в конце принять решение. Барстон и Крейн сказали, что волков выселили. Если они так говорили, значит, так и есть. Он не думал, что сможет выдержать вдали от Джорджии еще минуту… не сейчас, когда между ними ничего не закончено. Он понимал, что не сможет ясно мыслить, пока не отвезет Джорджию в шале и не предъявит на нее права должным образом, как оборотень должен заявлять права на свою пару.

— Я удовлетворен, — сказал он. — Раз волки ушли.

— Так и есть, — твердо сказал Барстон. — Но я ценю ваше усердие. Я не ожидал меньшего от «Патрульного Корпуса Оборотней».

Гэрретту было наплевать на лесть, но все еже он кивнул Барстону. Ему нужно уйти отсюда. Барстон и Крейн сказали, что теперь волки в руках «Патрульного Корпуса Оборотней», и у него нет оснований совать нос в чужие дела.

«Им лучше поверить, что, если я услышу хоть о каких-нибудь неприятностях, тогда суну свой нос», — подумал он, пожимая руки двум мужчинам в последний раз, прежде чем выйти из кабинета.

Джорджия подняла голову, когда он вышел в приемную, ее глаза сияли ка кобычно, но выражение лица было слегка озабоченным.

— Все в порядке?

— Думаю, да, — ответил Гэрретт, понизив голосе. — Меня что-то смущает в Барстоне, но, возможно, дело во мне.

Он покачал головой. Барстон был немного самодовольным, но это его объединяло со всеми остальными бизнесменами, с которыми Гэрретт когда-либо встречался. необязательно это что-то значило.

Джорджия вопросительно на него посмотрела, но его мысли были уже далеко… там, где он мог остаться с ней наедине. Его взгляд блуждал по ее фигуре, и губы Джорджии дрогнули, когда она это заметила.

— Тогда мы можем уйти отсюда? — выдохнула она так тихо, что он едва смог услышать.

— Да, — сказал он, обнимая ее за талию и направляя к двери.

Глава 6

Джорджия едва почувствовала изменение в температуре, когда они вышли из административного корпуса курорта на зимнее послеполуденное солнце.

Тепло тела Гэрретта, казалось, согревало ее… хотя, честно говоря, последние двадцать минут она брела словно в тумане. Думала, что все еще спит, и ей приснился сон, когда Гэрретт появился на ее пороге, но по сравнению с тем, что чувствовала сейчас…

«В конце концов, он оборотень. А он — моя пара».

Мысль, которая развеселила ее утром, теперь стала реальностью. Когда она спросила Гэрретта, не оборотень ли он, то была практически уверена, что он с недоумением на нее посмотрит и спросит, о чем это она говорит.

«Если это сон, я никогда не хочу просыпаться».

Она покачала головой, заставляя себя сосредоточиться.

Пальцы Гэрретта на ее плече, ощущение его тела, прижимающегося к ее, когда они спешили вверх по склону в шале, хруст снега под его ботинками… все это было реальным. Он был таким же осязаемым, как и она, и принадлежал ей.

«А я ему», — подумала Джорджия, поворачивая годову, чтобы взглянуть на его сильный, мужественный профиль.

Она никогда и никого не хотела так, как желала Гэрретта… хотела его с того самого момента, как впервые увидела без рубашки колющего дрова.

Каким-то образом даже тогда она знала… и все произошедшее с тех пор это подтвердило. Гэрретт был добрым, сильным и храбрым. И она могла бы принять всего его, если это означает, что они будут вместе вечно.

— К тебе или ко мне, — удалось выдавить ей, когда они добрались до калитки у дорожки, ведущей к шале. Она едва слышала собственный голос из-за отчаянного стука сердца.

— Ко мне ближе, — сказал Гэрретт низким голосом.

— Тогда к тебе.

Джорджии казалось, что она проплыла последний отрезок их пути к шале Гэрретта… не помнила, как прошла всю дорогу пешком.

Казалось, следующее, что она помнит, как Гэрретт захлопывает дверь за собой, а затем накрывает ее губы в страстном поцелуе. Его язык жадно проникает в ее рот, теплые руки обхватывают лицо, а тело прижимается к моему.

— Джорджия, — прошептал он хриплым от желания голосом, когда, наконец, оторвались друг от друга.

Джорджию ошеломила сила его поцелуя и лишила воздуха. Ее спина была прижата к закрытой входной двери шале, а крепкое тело Гэрретта прижималось к ней — твердые мускулы его груди терлись об ее округлости.

— Есть одна вещь, которую я должен тебе сказать, прежде чем мы сделаем это, — сказал Гэрретт тихо. — Ты сказала, что знаешь об оборотнях и брачных узах, которые они образуют.

Джорджия кивнула, пытаясь сосредоточиться и прислушаться к его словам.

— Да.

— Но мне нужно убедиться, что ты понимаешь значение брачной связи, — сказал Гэрретт. — Оборотни… мы берем пару на всю жизнь. Как только оборотень нашел свою пару, эту связь невозможно разорвать. И, если мы решимся, наша связь будет скреплена. навсегда. —