Сваха. Аферистка для беса - Алёна Цветкова Страница 2

— Расквадрат твою матрицу, — прошептала я ругательство, заимствованное у бывшего. Он даже ругался исключительно интеллигентно. И от меня требовал того же.

— У вас есть родственники в аду? — не поднимая головы, спросил чудик с пером.

— Нет, — мотнула я головой, — н-наверное… Если только дедушка. Он от алкоголизма помер.

— Мертвые не считаются, — вздохнул сине-зеленый и страдальчески поморщился, как будто бы мое присутствие причиняло ему боль. — Попаданка номер триста семьдесят девять, вы зарегистрированы, согласно регламенту семь-ноль-ноль-два в качестве потенциально живой в мире Ад. У вас есть тринадцать дней, чтобы подтвердить свою жизнеспособность. По истечении указанного срока вы будете окончательно признаны живой или мертвой.

— И что это значит?

— Вам объяснят, — он махнул в сторону темного хода слева от себя, — проходите, там вас ждут. Пропуск не потеряйте.

Куда деваться, спрыгнула с каталки и пошла куда послали. Брела и думала, почему черт такой странный? А где у него рожки? Копытца? И хвост? И почему он не черный, а сине-зеленый?

Идти по коридору пещеры сложно. Темно, ничего не видно, того гляди лбом в каменную стену влетишь. Так что руки перед собой вытянула и пошла мелкими шажками, про себя нецензурными словами типа из подворотни поминая… Вот ведь «нехороший человек»! Если бы не он, я бы сейчас дома у мамы пироги ела и компотом вишневым запивала. А вместо этого тащусь в какой-то дурацкой пещере в аду.

Подумать только! Я в аду. И за что это, интересно? Я вроде никаких заповедей не нарушала, чтоб меня сразу в ад.

Не крала… Если не считать, наши крохотные «схемы», которые мы крутили с нашей бухгалтершей.

Не прелюбодействовала… Ага, хохотнула совесть, а со Славкой сколько лет гражданским браком жила?

Не завидовала… Ну-у, тут совсем грустно. Я из-за этой зависти, можно сказать, и померла.

А теперь я в аду. Вздохнула тяжело, споткнулась об порог, который появился словно из ниоткуда, и влетела в кабинет…

Обычный такой. Как у нашей бухгалтерши. Маленький. Стол, стул, шкаф со стеклянными дверцами, забитый папками.

Вот в этот стол я обеими руками и въехала. Все бумаги, что в беспорядке лежали, на пол скинула.

— Зомби? — равнодушно спросил второй сине-зеленый черт с огромным носом сидящий за этим столом… Может у них тут пандемия какая?

— Нет, — ответила я, мотнув для убедительности головой.

— Жаль, — вздохнул больной черт, выхватил у меня из рук пропуск, внимательно посмотрел и затараторил почти без пауз, — Попаданка триста семьдесят девять, по регламенту семь-ноль-ноль-два вы признаны потенциально живой. Теперь у вас есть тринадцать дней, чтобы подтвердить свою жизнеспособность. Если через тринадцать дней у вас не будет минимального уровня материальной обеспеченности, вы будете признаны мертвой и развеяны. В качестве помощи вам назначен куратор — сотрудник отдела потенциально живых существ номер тринадцать. Время пошло.

Он замолчал и нырнул под стол поднимать свои бумаги.

И все⁈ Что-то мне ни грамма понятнее не стало.

— Вы еще здесь? — недовольно хмурясь, больной черт вылез из-под стола.

— Здесь, — максимально честно ответила я.

— Вам туда. И поторопитесь, — недовольно махнул он рукой в сторону двери, — время-то идет. Вам за тринадцать дней столько успеть нужно. А вы время теряете!

— А могу я увидеть моего куратора? Пожалуйста, — вежливо спросила я, сдерживая негодование.

— Вы его уже видели, — черт швырялся в бумагах, раскладывая их одному ему ведомым способом.

— Где⁈ — я покрутила головой.

Никого, кроме нас в темном кабинете, стены которого тонули во мраке, не было.

— Это тот, что ли? — Махнула я рукой назад.

— Нет, это я… Идите уже, — недовольно мотнул он головой в сторону двери, — мне работать надо. Ходят тут… всякие, — пробормотал он под свой огромный нос, до боли знакомую фразу…

И тут меня прорвало. Ад это или нет, а у меня нервы не железные.

— Расквадрат твою матрицу! Ну-ка объясните мне толком, что происходит! А то я жаловаться буду! Дьяволу! Ну, или кому-нибудь еще! — рявкнула я, от всей души приложив кулаком по столу.

— Жалуйтесь, — пожал плечами этот нахал с таким видом, как будто бы у него тут каждый день попаданки кулаками стучат, — мэсс Диавло все равно вас слушать не станет. Кто вы такая? Очередная попаданка. Да вас таких в Ад пачками приносит. У нас студенты не успевают вас развеивать…

— Но я живая! — заорала я.

— Это не надолго, — резонно заметил мой куратор, — вам все равно не удастся найти работу с регулярным доходом и постоянное жилье за тринадцать дней. И вы будете признаны мертвой.

— Да с чего вы так решили⁈

— Я знаю статистику. За последние пять десятков лет всего одна попаданка подтвердила свою жизнеспособность. А всех остальных развеивали. И тебя тоже развеют через тринадцать дней.

— Нет уж! — я уже по глупости потеряла одну жизнь и теперь не собиралась повторять своих ошибок. Еще раз плыть по течению я не стану, возьму все в свои руки. — Вы мой куратор! И вы должны мне помочь! Я обязательно выживу в вашем аду!

За свою жизнь я готова была бороться с кем угодно. Даже с чертом желающим отправить меня в лапы жестоких студентов.

— Хорошо, — тяжело вздохнул сине-зеленый, словно не слыша, что я уже вся нервах, — я отвечу на ваши вопросы.

— Где мне найти работу?

— Там, в городе, — он махнул рукой на дверь, — идите и ищите, не теряйте время. Пропуск у вас есть, — кивнул он на липучку, прилипшую к моей руке.

— Если все так просто, то почему никто ее не находит?

— Потому что никому не нужны попаданки. Вы ничего не умеете, и не хотите учиться. Сидите целыми днями и ревете. Или начинаете соблазнять мужчин. А это, знаете ли, нашим женщинам совсем не нравится.

— Не знаю, кто к вам раньше попадал, — веско заметила я, — но это точно не про меня. Я реветь не буду. И мужиков мне даром не надо. И, вообще, я в любовь больше не верю. Ее придумали мужчины, чтобы заставить женщин забыть о себе и своих желаниях. — отрезала я. И протянула руку, — давайте мне список вакансий! Не может быть, чтобы я