По щучьему велению, по Тьмы дозволению - Евгения Преображенская Страница 2

У водоёма парень наполнил вёдра. Недолго думая, сорвал с себя рубаху, стянул штаны и с разбегу плюхнулся в воду. Окунулся разок, другой, довольно фыркнул, тряхнул кудрями. Солнечные лучи игриво блеснули на влажной коже, на мускулистых плечах.

Ох, хороша проточная водица, чиста, свежа и прохладна. Ох, хорош молодец Емеля.

Вдруг что-то скользнуло вдоль его ног, пощекотало ниже спины. Не то хвост рыбий, не то руки девчонки озорной. Другой бы испугался, что русалку встретил, утопленницу, а Емеля только рассмеялся громко. Вспыхнул внутри него интерес и не только…

В тот же миг невдалеке раздался плеск. В зарослях камышей зашелестело, среди стеблей мелькнул тонкий девичий стан. Емеля протёр глаза, пригляделся.

Нет, не показалось. Стоит красавица, улыбается ему. Лишь волосами да травами едва прикрыта. Груди сочные, а губы алые — не как про хилых утопленниц рассказывали. Да не появлялись мавки в разгар дня! А если так, разве не хватит молодому удальцу собственного жара, чтобы вновь забилось сердце потухшее?

Кожа у девицы была чистая и белая, как жемчуг, волосы синевой отливали, а глаза точно омуты тёмные. Сразу видно, не из крестьянок, которых пальцем не тронь — тут же под венец вести нужно.

Недолго думая, Емеля поплыл было навстречу. А девица раз — и за травы шагнула. В догонялки поиграть решила, заманивает. Парень рассмеялся. В ответ услышал нежный смех.

— Ты, красавица, ежели пошалить желаешь, сама плыви сюда, — ласково обратился Емеля к незнакомке. — Я по тверди земной хожу, а по илу бегать не приучен.

Сказал так и попятился ближе к берегу, широко улыбаясь. Незнакомка ушла под воду. Но видит Емеля: по поверхности волны пошли, — приближается дева речная. Она всё ближе, а парень пятится. Вот уже вода ему по пояс, присел, чтобы не выдать себя.

Вынырнула незнакомка рядом с Емелей, обвила руками его плечи, прижалась бёдрами. Тот так и охнул: красива, слов нет. Пламя желания усилилось в нём. Схватил он деву в охапку, стиснул в сильных руках тонкое прохладное тело и как выскочит из воды.

Дева не ожидала такого. Она взвизгнула, стройными ножками задёргала, кулачками ударила по спине парня. Но как только оказались оба полностью на воздухе, вдруг обратилась она рыбиной скользкой, щукой зубастой!

Емеля поначалу опешил, но не растерялся — не любовь, так рыбалка! Взял он да и бросил щуку в одно из вёдер с водой речной. Забилась рыбина в посудине, зубами заклацала, ударила сильным хвостом по стенкам. Но ведро было тяжёлое, не опрокинуть.

— Вот так забава вышла, — Емеля упёр руки в бока, уставился на свою добычу. — Что же мне делать теперь с тобой? На уху такую красавицу жалко пускать…

— Отпусти меня на волю, добрый молодец, — вдруг раздался ответ.

— Да ты говорящая! — воскликнул Емеля. — Э, погодь! А может, по деревням ездить с тобой станем? Чудом потешать народ, кун серебряных, а, может, даже золотых заработаем!

— Смилуйся! — взмолилась щука.

— Вот уж нет, — покачал головой Емеля. — Я долго ждал этакого чуда! Всю жизнь, можно сказать! Обмозговать нужно, как тебя использовать… А может, я с твоей помощью и царя Крѝвхайна с престола подвину…

Умолкла речная волчица, перестала биться в ведре, будто задумалась.

— Могу послужить тебе я в этом, — наконец раздался ответ. — Но только если отпустишь меня…

— Чего ты так быстро сменила гнев на милость? — насторожился Емеля.

Он присел рядом, любуясь своей добычей. Что дева, что рыбина была дивная. Чешуя переливается, как камни самоцветные, в глазах изумрудная тьма. Была б человеком — совсем пропал бы в этих глаза Емеля.

— Счёты у нас с владыками Кривхайна старые, — в это время молвил девичий голос.

— Поймал тебя, что ли, царь, как я? — усмехнулся парень, почесав затылок.

— То старая история, да не моя, — голос стал грустным. — Но знать ты должен одно: отомстить я хочу владыке. Коли поможешь мне и проявишь милость, буду я выполнять любые твои желания.

— Тоже мне — сложный выбор, — рассмеялся Емеля. — Согласен я без раздумий! Только штаны натяну. А ты говори, что надо делать?

— Вспомни мою волю любыми словами и назови своё желание.

— Добро! А как же имя твоё, красавица? Я Емельян, — подумав, Емеля добавил с важностью: — Емельян Филин.

— Можешь называть меня Лучия, — щука вильнула хвостом. — И есть у меня ещё одна просьба, Емельян Филин.

— Ну? — заинтересовался парень. — Говори, раз начала!

— Как попадёшь в стольный град да к царю в палаты, устрой нам с ним свидание, — продолжила щука.

— Тут надо подумать, — Емеля сощурил глаза, изобразив глубокомысленный вид. — Заклинание только своё не забудь сообщить, а там уж сделаю.

— Слушай же… — вымолвила щука. — Верно и чётко представь своё желание да произнеси: «Что захочу, то по воле щуки получу! Велю, чтобы…»

Емеля тут же проверил волшебные слова на деле.

— … Велю, чтобы вёдра сами к реке направились! — приказал он тоном самого владыки Кривхайна.

Оказавшись у реки, рыба вновь обратилась прекрасной девой. Она игриво улыбнулась, плеснула ножками по воде. Длинными волосами прикрыла вожделенное и продолжила, строго глядя на Емелю:

— Только помни, что чары мои вблизи воды действуют. Чем дальше от неё, тем они слабее. В глуши лесной да у гор высоких другие силы властвуют.

— Стольный град Речи как раз на реке и стоит, — припомнил Емеля, садясь рядом с Лучией.

Та под его пристальным взором не опустила ресниц, не отвернулась, как обычно делали соседки. Оборотница не испугалась близости парня и своей наготы. Напротив, Лучия ответила ему лёгкой улыбкой, от которой у Емели затрепетало всё внутри.

— Ты умён, — похвалила она. — Столица и правда на реке стоит. И всё же своими силами мне до царя не дотянуться. Ты нужен. Но не спеши колдовством кидаться. Знай меру.

— Всё понял, всё сделаю, — кивнул Емеля, заглядывая в тёмно-болотные глаза девы, отводя за спину её иссиня-чёрные волосы. — Но за свидание с царём я с тебя всё же доплату возьму…

— А это мы ещё посмотрим, — негромко рассмеялась речная оборотница, — кто с кого доплату больше взыщет…

Она нежно провела рукой по непослушным кудрям Емели, сжала их в тонких пальцах, притянула