Леди, охранник и кусочек ткани - Екатерина Началова Страница 2

Юная драконесса достаточно долго думала над этой проблемой, и решила перед неизбежным насмотреться как следует.

«Я потом не буду смотреть, а сейчас — погляжу», — решила она. Драконы не хранят девственность к свадьбе: ждать сто, двести, а то и триста лет — это уже слишком. Поэтому в ожидании «Его» Ровена не томилась — десятилетиями с интересом вглядывалась, перебирала, тренировалась, намереваясь встретить любовь во всеоружии и всласть насмотренной. Конечно, Ровена понимала, что когда-то единственный появится, но, что это произойдет сегодня, сейчас — не ожидала. Она была совсем юна по драконьим меркам, даже из-под родительской опеки еще не вышла.

Но... сейчас? В полушаге от симеолы?

Мысли засуетились, поспешно взвешивая проявившегося единственного против симеолы. Естественно, единственный перевешивал, но...

— Благодарю... — смущенно сказала Ровена, начиная застенчиво улыбаться. — Вы меня спасли...

Она намеренно помедлила, позволяя «спасителю» представиться.

— Герцог Алойзиус, — подсказал мужчина с полуулыбкой.

«Герцог!»

Дуги верхних губ у герцога были плавные, так красиво и капризно изогнутые, что Ровена мгновенно подумала о том, как должно быть вкусно целуют они — в губы, и не только... Щеки девушки порозовели. Алойзиус спокойно поклонился.

— Герцог Алойзиус... — пробормотала Ровена, судорожно соображая, как поступить. Отпускать герцога было категорически нельзя, но и цель была близка. — Боюсь, я не дойду без вас. Проводите меня? До того дома.

Она требовательно указала пальцем в белой перчатке на розовую трубу. Беспокоиться торопился ли он куда-то, не отвлекает ли она его, Ровена не стала. Зачем? Мужчина сам решит, что важнее.

— Сию же минуту, — мгновенно сориентировался герцог, одним уверенным движением цепляя ее руку к себе на локоть. Чуть выпущенные драконьи когти на его пальцах хищно отливали каштановым.

До портнихи они дошли за несколько минут, успев сообщить друг другу родовые имена, рассмеяться, обменяться мнениями о погоде. Ко входу к ателье «У Люсинды» Ровене уже казалось, что они с герцогом давно и близко знакомы. Единственное, смущали «соловьи»...

Быстро просвистев короткую красивую мелодию, птицы куда-то упорхнули, оставив Ровену в недоумении. Держа герцога под руку, Ровена озадаченно рылась в памяти, пытаясь вспомнить, говорили ли ей что-то о длительности соловьиных песен и поняла, что время, как и периодичность пения, ни мать, ни бабушка в рассказах не уточняли.

«Соловьи при первой встрече», — вот единственное, что было многократно сказано.

Она даже разочаровалась.

«И об этом было столько разговоров?» — Ровена еще раз оценивающе взглянула на герцога.

«Подбородок точен, голос приятен... Прикус немного неправильный, но губы и волосы шикарны. Шея тонковата... Да и фигура изящнее, чем я предпочитаю, но пусть...» — она опустила глаза вниз. — «Бедра неплохи, пах... Смотрится многообещающе! Сзади позже посмотрю... Ноги немного косолапит, не страшно. Хм! А вот это... Какой маленький размер стопы! Интересно, это что-то значит?»

Она пометила себе, что этот пункт следует проверить, когда герцог галантно открыл перед Ровеной дверь. Тут же навстречу выпорхнула счастливая женщина, крепко прижимающая к груди пухлый конверт. Девушка встретилась с глазами незнакомки и заметила, как они сверкнули неприкрытым торжеством. Одно мгновение — и его оказалось достаточно. Ровена почувствовала как неприятно холодеют кончики пальцев.

— Дамиса Люсинда? — предчувствуя неудачу, позвала Ровена. Ее голос не дрогнул, наоборот, баронесса добавила в тон того аристократического пренебрежения, которое означало, что она зашла в лавку совершенно случайно, и своим появлением лишь делает одолжение портнихе, не более.

Через несколько минут выяснилось, что Ровена действительно опоздала — симеолы в наличии уже нет. Даже на платочек.

— Как «нет»? — от возмущения Ровена не удержала голос. — Ещё полчаса назад была, а сейчас — уже нет?

Временно забыв про обретенного единственного, леди сверкала глазами, сжимала руки и чуть не искрила. Зрелая низкородная Люсинда из рода Быка извинительно развела руками, демонстрируя крупную грудную клетку, и нервно поправила пучок тщательно собранных волос, приглаживая выбившиеся волоски. Гнев высокородной гостьи не оставил ее равнодушной.

— Как-как, госпожа! Раз — и нету! Этот же СИМЕОЛА! — быстро разгоняясь от спокойствия до негодования, темпераментно воскликнула портниха и возвела руки к потолку, всей своей плотной фигурой взывая небо обратить взор на правдивость изреченного. — Она внезапно появляется и внезапно исчезает. Да, представьте себе, фадийцы меня не предупреждают! И никого не предупреждают! Я это сокровище в руках-то успела подержать не больше минуты. Как отпустила, так симеола сразу и исчезла. Весь рулон как испарился, моргнуть не успела!

— Рулон? — ахнула Ровена, огорчаясь еще сильнее.

«Рулон! Это же... платье. Мое платье!»

Предусмотрительно держась чуть в стороне от искрящихся дам, герцог Алойзиус сдвинул брови.

— В какую сторону исчез рулон, дамиса? Скажите, кому продали? Леди задержалась по моей вине. Уверен, я смогу выкупить, — решительно обронил он, делая шаг вперед, и Ровена с надеждой посмотрела на портниху.

— Никак не могу, уважаемый бэр, — упрямо отказала Люсинда. — Я не сдаю своих клиентов, а среди них много важных господ, не сомневайтесь, — она вызывающе подняла подбородок и быстро выговорила скороговоркой. — Коммерческая тайна раскрытию не подлежит! Раскрытие никак невозможно!

— Может эта большая коммерческая тайна приоткроется за солидное коммерческое вознаграждение?

Задав этот вопрос Алойзиус красноречиво позвенел содержимым кармана. Прислушавшись к мелодичному звону, Люсинда на секунду мечтательно вздохнула. Опытная портная с отличным слухом могла по звону определить ценность монет и сейчас давала ногу по колено на отсечение, что в карманах смазливого господина звенели не золотые — алмазные монеты.

— Если вы заплатите, никто не узнает, что вы заплатили, — твердо проговорила она. — Но и покупатель останется неизвестным. Вам бы понравилось, если бы вы купили, а я всем растрепала? То-то! Коммерческая тайна раскрытию не подлежит!

Хозяйке ателье заметно нравилась эта фраза, потому что она повторила ее еще три раза.

Переходя с мольб на подкуп, а с подкупа на угрозы, через полчаса от Люсинды добились только потери тридцати минут. Говорить о покупателе портниха отказывалась. Сказать, когда будет следующая партия не могла. Предоплату не брала: ни за ткань, ни за информацию.

— За любой другой товар — пожалуйте, платите вперед, будет. Но симеола — нет! И еще раз — нет! Я всем одно говорю — кто