Замерзшие лилии - Ольга Сандул Страница 2

нашего округа мечтали оказаться на моем месте, считая, что мне, безродной сиротке, крупно повезло стать супругой самого наместника. И пусть он  был втрое старше меня и имел дочь от прежнего брака, годившуюся мне в сестры. Грузная фигура, одутловатое от постоянного употребления горячительных напитков лицо, неприятный запах изо рта – то  были лишь немногие  «достоинства» моего супруга.

- Пытался сына образумить, - втолковывал господин Сифэлус моему мужу. – Описывал в красках, как заживет он, будучи рыцарем Ордена Омада, но куда там! Заявил, что не сможет жить без баб!

        Глава охраны с опозданием взглянул на меня, понимая, что допустил оплошность, но я сделала вид, будто  увлечена вышивкой, сидя в кресле неподалеку от длинного обеденного стола.

     В чем-то я была согласна с господином Сифэлусом. Орден жрецов Омада крепко удерживал власть в  нашей стране на протяжении последних двадцати лет.  Орден  при поддержке собственных отрядов рыцарей и умелом манипулировании  сознанием населения смогли  свергнуть короля и разогнать  Королевский Совет, а после -  вернули к жизни старинные догмы в почитании верховного бога Омада, включающие  многочисленные запреты на  увеселительные мероприятия; ежегодные человеческие жертвоприношения, приносимые ради того, чтобы умилостивить бога и принести покой и процветание стране; законы, регламентирующие семейную жизнь и даже  внешний вид граждан. Согласно обрывочным  сведениям тех лет, королева и наследник престола вместе с влиятельными и родовитыми семьями страны успели скрыться в соседней Уайне, после чего их след затерялся. Я практически не помнила жизнь «до прихода к власти Ордена», да и не принято было об этом упоминать. Слишком опасно и ни к чему.

            Орден жрецов тем временем каждый год набирал в свои ряды новых рыцарей, жалуя тем приличное жалование и обещая блаженную жизнь после смерти.  Единственное, что могло отпугнуть потенциальных претендентов - обет безбрачия, которое давали все рыцари Ордена.

- Не ругай мальчишку, прав он! – загоготал мой супруг, бросая на меня скользкие взгляды.

      Не иначе,  размышлял о том, как будет драть меня этой ночью. Оставалось молиться про себя Омаду, чтобы супруг уснул лицом прямо в огромном блюде и оставил меня в покое хотя бы сегодня.

        Орден жрецов  не приветствовал плотские удовольствия, насаждая среди населения мнение, что отношения между супругами должны быть направлены исключительно на продолжения рода. Предписывался запрет на полное обнажение в спальне, а  совокупление было возможно лишь в двух позициях.  Жене полагалось задирать сорочку до пупка и смиренно ждать, лежа на спине или животе, пока супруг изольет в нее свое семья. Далее следовало беспрестанно молиться и приносить  подношения  в храмы Омада, чтобы как можно быстрее понести дитя. Я, благодаря некоторым хитростям, которым меня обучила бабушка, оставалась бездетной после семи лет брака.           Детей я любила, но не хотела рожать их в мрачной  стране, находящейся под гнетом догм,  а тем более от мужчины, к которому не испытывала ни капли уважения.

         Обычно наместник навещал мою спальню два-три раза в неделю, не оставляя попыток обзавестись долгожданным  наследником. Терзал мою грудь через ткань  ночной  сорочки и грубо овладевал без предварительных ласк. Я стискивала зубы,  ожидая двадцати толчков на спине и сорока - лежа на животе. Терпя, как муж  сильно мнет ягодицы и рвано дышит в спину в ожидании разрядки. Успокаивая себя тем, что он, излившись внутрь, поспешит покинуть мою опочивальню, поскольку  предпочитал спать в одиночестве. Ни разу за эти годы муж  не был ласков и, как правило, недовольно вопрошал, почему я всегда такая сухая и молчаливая словно рыба?  Когда же супруг напивался, мое мучение продолжалось большую часть ночи. Он отказывался принимать тот факт, что возраст и чрезмерное употребление алкоголя не позволяют ему завершить соитие должным образом. А я, как покорная жена, не имела права указывать господину на подобное. Смирение и кроткость  - те качества, которые поощрялись Орденом. Своеволие, право на собственное мнение – мягко говоря, не приветствовалось и каралось жесткими мерами.

           Стрелки часов перевалили за полночь, а мои глаза и пальцы болели от напряжения. Вышивать более я не могла и надеялась, что супруг отпустит меня в спальню, поскольку застолье с господином Сифэлусом плавно перешло к обычным пьяным мужским  разговорам. Как правило, в такие ночи рядом с господином находилась парочка слуг, и  мое присутствие не требовалось. Кора, дочь наместника  и моя падчерица, давно видела сладкие сны, и я знала, что утром она обязательно не упустит случая высказать наедине все, что думает о моем внешнем виде. Как правило, после таких «застолий» и практически бессонной ночи, когда супруг, предприняв несколько попыток овладеть мною без окончательного результата, покидал спальню, выглядела я всегда неважно.

         Настойчивый стук в парадные двери дома прервал мои  горестные думы и заставил подскочить с кресла в недоумении. Обычно в подобное время побеспокоить нас могли лишь рыцари Ордена, проезжавшие по насущным делам, да мужчины из охраны с сообщением о поимке очередного разбойника, промышлявшего  в горах. Мое предположение оказалось верным частично: слуга, открывший дверь незнакомому мужчине, услышал просьбу о помощи.

            Новое нападение на товарный обоз  в горах. Третий за последние две недели. Собственно поэтому Глава охраны и находился сейчас за одним столом с моим мужем. Предполагалось, что вместе они придумают ряд мер, дабы поймать лихую банду разбойников, но вкусная еда и вино отбили всякое желание делать подобное.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

  Не дожидаясь распоряжений супруга, который едва смог донести свою пьяную тушку до холла, я попросила  слуг  помочь отвезти пострадавшего мужчину в одну из гостевых комнат. Также распорядилась насчет лекаря  и теплой воды, которая, судя по виду мужчины, могла понадобиться прямо сейчас.

        Вторые сутки в наших местах без остановки шел дождь, и дороги были размыты. Видимо сильная нужда заставила незнакомца отправиться со своим обозом  по такой погоде через горный перевал, находящийся неподалеку от нашего городка.

            В комнате мужчину предварительно расположили на кресле, стянув с него грязную обувь и  мокрый плащ, а также перевязь с мечом.  После этого я, наконец,  смогла рассмотреть незнакомца в полной мере.  Высокий и  широкоплечий – его скорее можно было принять за рыцаря Ордена, чем торговца. Правильные черты лица, прямой нос с небольшой горбинкой, волевой подбородок; темные почти черные глаза смотрели настороженно, словно он был готов броситься в сражение при любом удобном случае.  Мужчина выглядел плохо: капельки пота на высоком лбе не могли  скрыть мокрые каштановые волосы, которые лежали в полном беспорядке.  Бледная кожа и посиневшие