Суд истины - Кей Си Кин Страница 2

Какого хрена?

Готовая к тому, что она будет отрицать подобное утверждение, я наклоняю к ней голову, но, к моему удивлению, она пожимает плечами, раздраженно приоткрывая губы, прежде чем вздохнуть. — «Поцелуй смерти» был излишним.

— Ты была изгнана не просто так, вместе с аметистом и всеми существующими аметистами. Я не знаю, как ты снова оказалась здесь, но это закончится только твоей кончиной, — обещает мой отец, но Клементина просто хлопает ресницами, глядя на него, и делает шаг назад, в истинно сестринском обличье.

На ее лице появляется усмешка, глаза злобно темнеют. — О, дорогой брат, тебе нравится недооценивать меня. Это сделает твое падение еще более восхитительным. — Она делает еще шаг назад, ее пальцы сжимаются, когда она отворачивается от моего отца. — Но сейчас я должна попрощаться с тобой. Не скучай по мне слишком сильно. Кто знает, когда я смогу… удивить тебя.

— Ты никуда не пойдешь, — ворчу я, спокойная и собранная аура, которую мне наконец удалось создать вокруг себя, быстро исчезает, когда я делаю шаг к ней, но не успеваю преодолеть и половины расстояния между нами, как натыкаюсь на сопротивление.

Ничто не стоит у нас на пути, но я не могу пошевелиться. Как будто между нами невидимая стена. Недоумевая, я позволяю своей магии обвиться вокруг моих конечностей и снова направляю руку в ее сторону. Я хватаю ее за горло, этот прием так хорошо сработал раньше, но на этот раз ничего не происходит.

— Цок-цок-цок. Обмани меня разок и все такое, — размышляет она, прежде чем оглядеть комнату, как будто ищет что-то или кого-то. — Детка, пойдем. Пора уходить, — кричит она, подтверждая мои предположения.

Ее взгляд останавливается на ком-то, и я не могу не проследить за направлением ее взгляда. Сначала мой взгляд встречается с Броуди, затем перебегает с него на Рейдена, Крилла и, наконец, Кассиана. Все они, кажется, застыли на месте у подножия ступеней, ведущих на трибуну. Гнев, запечатленный на их лицах, подтверждает, что единственная причина, по которой они не рядом со мной, заключается в том, что они не могут подойти ближе.

Раздражение охватывает меня, но я быстро отвлекаюсь на море людей, расступающихся, чтобы пропустить кого-то. Не просто кого-то, а человека, к которому она обращалась. Ее детка. И когда мои глаза встречаются с его, я раскрываю рот от ужаса.

— Фэйрборн, — хрипит мой отец, в его тоне слышится недоверие, когда мы смотрим, как мужчина, которому, как клялся мой отец, я могу доверять, неспешно идет к единственной женщине, которая сейчас стоит у нас на пути.

Его глаза прикованы к Клементине, он непоколебимо обходит трибуну, делая шаги слева от меня, приближаясь к противнику.

— Фэйрборн, как ты мог?

Хрипотцу моего отца снова никто не слышит. Похоже, этот человек смотрит только на Клементину. Будь прокляты все остальные.

Когда он приближается к той самой женщине, я замечаю, что на его теле отсутствует «Поцелуй смерти». Я предлагала ему убрать аметист, но он отказался. Было ли все это уловкой? На данный момент, я не думаю, что меня что-то шокировало бы сейчас.

Клементина хватает его за рубашку, притягивая ближе и прижимается своими губами к его губам, в то время как остальные из нас могут только стоять и смотреть. Магия между нами непоколебима, что только еще больше выводит меня из себя.

— Мы еще не закончили, — рычу я, моя волчица поднимается на дыбы ближе к поверхности, готовая взять верх в любой момент, и мне требуется гораздо больше усилий, чем я готова признать, чтобы удержать ее в узде.

Если Клементина и видит эту борьбу, то не подает виду, улыбаясь от уха до уха. — О, мое милое дитя, мы закончим, когда я скажу, что закончим, но ты права, это еще не конец. По крайней мере, пока, — ее слова доносятся почти шепотом, как будто они произносятся только для меня. Затем она подмигивает, злобная усмешка изгибает уголки ее губ, прежде чем они вдвоем исчезают.

Исчезают.

Бесследно.

Ничего.

Я, спотыкаясь, делаю шаг вперед, магический барьер, удерживающий меня на месте, больше не существует, когда вздохи и шепот наполняют комнату.

Моргая, я смотрю на отца, стараясь не обращать внимания на панику, мелькающую в его глазах, и вместо этого обращаю свое внимание на четверых мужчин, несущихся в мою сторону. В одно мгновение я оказываюсь отгороженной от остальной части комнаты, заключенная в защитные объятия этих четверых.

Это момент передышки, момент, чтобы перевести дух, и момент, чтобы насладиться их силой, прежде чем мне придется сделать то, что я обещала.

Защитить наше королевство.

2

АДРИАННА

С

делав глубокий вдох, я выпрямляю спину и натянуто улыбаюсь Броуди. Это он стоит между мной и камерой, направленной в мою сторону ярким красным светом. Он склоняет голову набок, молча сомневаясь в моем решении, и я киваю.

Его рука находит мою, нежно сжимая, когда он притягивает меня к своей груди. Поцелуй в висок, и он уходит. Впрочем, недалеко. Он всего на шаг позади меня вместе с остальными, стойко молчаливо поддерживая.

Я черпаю в них силу, как всегда, и натягиваю улыбку на лицо, глядя прямо в объектив камеры.

— Я хочу воспользоваться этой возможностью, чтобы поблагодарить жителей Королевства Фладборн за оказанное мне доверие. Я не восприняла ваше решение легкомысленно, для меня это значит все и даже больше, что мы можем поделиться видением лучшего будущего. Не только для нас, но и для грядущих поколений. — Мое лицо пульсирует оттого, что все в комнате смотрят на меня, и я пытаюсь забыть, сколько людей тоже может быть по ту сторону этого объектива. — С учетом сказанного, возникло наше первое препятствие. Моим приоритетом номер один является защита этого королевства и его исцеление. Спасибо, что вы здесь, чтобы запечатлеть этот важный момент вместе со мной. Теперь я должна обсудить наши дальнейшие шаги наедине, но будьте уверены, когда решения будут приняты, вы будете проинформированы. Хорошего вечера.

Я киваю, завершая свою речь, когда чувствую руку у основания позвоночника. Я узнаю знакомые черные чернила, которые стекают по шее моего мужчины, и наклоняюсь в его объятия. Крилл молчит, пока остальные окружают меня с флангов, провожая к задней части подиума, когда собравшаяся публика начинает расходиться.

Между нами не произносится ни слова, наши узы говорят сами за себя. Опустив голову и прижав подбородок к груди, я сосредотачиваюсь на этом. Напряжение, комфорт, заверение. Это все, что мне нужно, и это проникает в мои кости от всех них.

Они