Жена с секретом, или Попаданка дракону не пара - Оксана Северная Страница 2

Тем временем Бернар прошел вперед и остановился на расстоянии вытянутого факела.

– Дай руку!

И не дожидаясь моего согласия, он перехватил мое запястье. По коже прокатился холодок, а дыхание сбилось. А следом руку мужчины окутало золотистое сияние! Будто он блестки в воздух подкинул, но это были никак не блестки… Магия?!

– Чернокнижник, будь он трижды проклят! – Бернар отдернул руку и устремил в мою сторону немигающий и шокированный взгляд. – Чар метаморфа нет, артефактов тоже… Но тем не менее, ты похожа на нее как две капли воды… И все же ты не Валери! О святой Илларинг! Быть не может!

Ну, наконец–то! Просто очень похожая на нее девушка. Копия, практически! Что, конечно, странно. Но разбираться в этом вот вообще не хотелось. Хотелось вернуться туда, откуда меня похитили, как можно скорее и забыть происходящее, как страшный сон.

– Я же вам говорила, что вы ошиблись. Так что давайте вы вернете меня туда, откуда…

– Сэйр Холлинберг! – резкий мужской возглас заставил меня заткнуться. – Вы заставляете ждать командора Райгена! А он и так слишком долго ждал! Поторопитесь!!!

– Так что? – я опустила факел и наклонила голову.

– Что? – Бернар побелел и округлил глаза, а затем обхватил ладонями голову. На его лбу проступили мелкие бисеринки пота. – Все пропало. На этот раз наказания не избежать. Теперь он нас с вами убьет!

Он? Кто «он»? И… Нас?! В каком это смысле убьет нас?!

– Можно чуть поподробнее кто «он» такой и почему должен «нас» убить? Я вас вообще впервые вижу и умирать из–за вас не собираюсь…

Может это все сон? Галлюцинация? На всякий случай ущипнула себя за запястье, чтобы убедиться, что не сплю. Хотя, возможно я сошла с ума, а на сумасшедших уже щипки не действуют. Крыша поехала от работы в ночную смену, дежурства в больнице. Но проверять реальность отрубанием головы желания как–то не возникло.

– Мне бы тоже не хотелось отправиться к праотцам. Но если Валери не выйдет сегодня замуж, то мы с вами, юная сэйра, будем казнены, – Бернар метался по комнате как мышь по клетке. – Вы не перевертыш, не метаморф, никаких других чар я не заметил…Так кто вы такая?

– Вероника Соловьева, двадцать один год. Живу в Подольске. Это Россия, – а затем зачем–то решила уточнить: – Планета Земля.

– Иномирянка. Отлично, – мужчина заговорил с какой–то обреченностью в голосе. – Нас точно казнят. Командор не терпит иномирянцев и тех, кто обманул его ожидания. И нам отрубят головы завтра на рассвете.

Значит, я иномирянка, что бы там ни значило это слово. И меня могут запросто убить. Хреновый расклад, если честно. Умирать не хотелось совершенно. У меня дома больной отец, работа, за комуналку не заплачено, кот голодный, в конце концов.

– Так ищите вашу дочь Валери. Пусть она будет счастлива со своим будущим супругом. А меня отправляйте домой, раз я иномирянка и меня могут казнить. Вы же меня по ошибке притащили сюда.

К слову «сюда» это куда? И раз я иномирянка, то… это другой мир? Другая планета? Реальность? Чертовщина какая–то.

– Проблема в том, что… не я вас перенес! Моя дочь пропала этой ночью, как раз перед свадьбой. Чернокнижник пообещал мне, что его заклятие сможет вернуть ее, где бы она не находилась. Но вместо нее в поместье появились вы без сознания. Проклятие…

Ерунда какая–то! Чернокнижники, заклятия, магия! Я точно сошла с ума… Вот только схожесть не давала покоя!

– Но почему мы с ней так похожи? Это тоже магия какая–то?

– Не имею ни малейшего понятия! – Бернар обхватил голову ладонями и вновь бросил в мою сторону встревоженный взгляд. – Законы измерений непредсказуемы… А чернокнижник, не найдя мою дочь, решил меня обмануть! Но как ему удалось… Что вы помните?

Что я помню? Хм…

В памяти всплыло лицо отца, исхудавшее от долгой изматывающей болезни бледное. И лишь в глазах все еще горело отражение того сильного мужчины, который еще пару лет назад управлял большой компанией.

– А еще сегодня Лелька заходила, бананов с апельсинами принесла, – его голос пронесся в сознании будто он стоял рядом. – Вон смотри, гора целая, – папа кивнул на небольшой столик. – А ну не мельтеши тут перед глазами. Сядь–ка! И поешь!

– Совершенно не хочу есть! – соврала и подкрутила колесико на капельнице. Затем опустилась на кресло рядом с койкой отца.

– Знаю я твои «не голодная»! Ты в зеркало себя видела? Серая, бледная и похудела ужасно! Что за мода такая – кожа да кости? Ветром–то еще тебя не уносит? Сядь и поешь прямо при мне.

Тон его голоса не терпел никаких возражений. И как я не старалась быть сильной, рядом с отцом я всегда была маленькой девочкой. Покорно опустилась в кресло и вытащила из шуршащего пакетика зеленоватый банан.

– Ты со своей сессией хоть что–то ешь вообще? Или мотаешься от института до больницы?

Институт. Отец еще не знал, что в сентябре я забрала документы и никакой сессии у меня сейчас нет. Не могла успевать и учиться, и работать одновременно. Лечение требовало огромных денег, а все накопления отца растаяли как снег весной еще полгода назад.

– Ой, пап, все я успеваю. Правда! Ну что ты в самом деле? Я же не маленькая. Ты лучше скажи, какие новости от доктора. Как анализы?

– Анализы как анализы, – отец хмыкнул. – Жить буду, летать, увы, нет. А вот сколько жить – одному богу известно, уж точно не врачам, если тебя этот вопрос интересовал. А вот ты прекрати ко мне каждый день ездить. Выспись наконец. Учишь как всегда до утра, а потом ходишь как зомби.

– Это макияж такой, пап. Смоки айс.

– Чтоб парней на улицах отпугивать? Интересное решение.

Даже сейчас он не растерял юмора. Держался молодцом и еще ни разу не сказал, как ему больно… Я рассмеялась и, вновь поправив капельницу, откинулась на спинку кресла.

– Во что сыграем? Шахматы? Карты? А может нарды?

– Нет, дорогая моя. Капельница часа на три, значит нас никто точно беспокоить не будет. А ты давай–ка поспи. Откинься в креслице, возьми плед и поспи как следует. А я тебе колыбельную спою. Как в детстве, помнишь?

– Это запрещенный прием, – я кивнула, сдерживая нахлынувшие эмоции.

– Так что? Ангела? Или Засыпай?

– Давай ангела, – закусила губу, стараясь не разреветься.

Хоть и русский рок сложно было назвать колыбельными, но в далеком детстве лучше всего я засыпала именно под «тяжелые» хиты девяностых.

Отец откинулся на