Короли-драконы. Их одержимость - Татьяна Демидова Страница 19

Он целует мои пальцы, и Киран подхватывает меня на руки.

Я благодарно улыбаюсь ему, когда он относит меня в кресло у круглого столика. Удобно усаживаюсь и потрясённо смотрю на короля…

Гердар совершенно спокойными обыденными жестами накрывает столик на троих — выставляет тарелки с ароматной едой из стазис-шкафа, подогревает её заклинаниями.

Невольно любуюсь им, его небрежными точными движениями.

И слабо улыбаюсь Кирану, когда он садится рядом, берёт мою руку и поглаживает мои пальцы.

Гердар усаживается с другой стороны от меня, и мы спокойно вместе завтракаем. Молча, поглядывая друг на друга.

У меня много вопросов, но я не тороплюсь их задавать.

В этом совместном завтраке столько неожиданного тепла и уюта, что мне страшно нарушить это хрупкое единение.

Особенно меня поражают взгляды моих драконов.

Братья задумчиво поглядывают друг на друга, и я не вижу в их глазах ненависти и враждебности. Только какую-то древнюю усталость. И, пожалуй, сожаление, не знаю только, о чём.

Зато от их светящихся, ласкающих взглядов на меня мне хорошо и жарко.

— Благодарю за завтрак, — улыбается краешком губ Киран, глядя на брата.

— Благодарность принимается, — усмехается Гердар и переводит на меня вмиг потеплевший взгляд, — Ами, ты сыта, моё сердце?

Он это говорит с какой-то настолько трогательно-тёплой и лёгкой интонацией, так катастрофически отличающейся от его прежних графинюшек и кисонек, что я только и могу, что осторожно кивнуть.

— Очень вкусно, — отвечаю я. — Спасибо.

— Пожалуйста, — глаза Гердара довольно сверкают. — Я рад, что в тебе нет злости на нас с Кираном. Это славно!

Он откидывается на спинку кресла и хлопает в ладоши в своей обычной манере, впрочем, сейчас почему-то это не раздражает и не пугает. Наоборот. Хочется посмотреть, как он это сделает ещё.

— Ты продолжаешь меня удивлять, драгоценная Ами, — приподнимает он бровь, лаская меня светящимся золотистым взглядом. — Я был уверен, что нам придётся превращаться в драконов и ловить тебя над всеми горами. И заодно тушить пожары от твоих пылающих крыльев.

Я спокойно улыбаюсь ему.

— Да, я помню. Вы говорили, что я вас не прощу и буду очень зла.

— Может это ты со сна такая добрая, — прищуривается король, — и сил злиться нет. Я на всякий случай готов.

И опять же, это звучит как лёгкая и приятная шутка. Я точно не сплю? Это точно тот самый пугающий Гердар, король драконов?

Пока я озадаченно разглядываю его, Гердар щёлкает пальцами, и посуда улетает со стола в распахнувшийся ей навстречу ящик.

На опустевший стол прилетают стаканы с изумрудным напитком.

— Попробуй, ненаглядная, — показывает король на напиток, — тебе должно понравиться.

Гердар придвигается ко мне ближе, опускает руку на спинку моего кресла и протягивает мне стакан.

Осторожно беру узорчатое стекло из его руки и почему-то смущаюсь от его вспыхнувшего взгляда, придавившего мои губы.

— Гердар, не дави на Ами, — со смешком произносит Киран, — расскажи лучше, как слетал к сыновьям. Уже объявил меня с Ами преступниками?

Глава 20. Изменения

Я едва не поперхнулась от этого вопроса, но всё же отпиваю дивный освежающий напиток и осторожно возвращаю его на стол.

— Ну вот, не дал Ами насладиться вкусной штукой! — хмурится Гердар.

И снова я ловлю себя на необычности происходящего. Вроде король и нахмурился, и упрекнул брата, но от этого совсем не страшно. Нет угрозы.

Лёгкость, вот что пронизывает сейчас их общение, потрясённо понимаю я.

— Захочет, допьёт, — подмигивает мне Киран, поражая меня этим ещё сильнее, чем умиротворённые интонации Гердара. — Рассказывай, брат. Мы с Ами преступники? Сколько лет ты нас будешь наказывать? Сто? Двести?

Гердар легко касается тыльной стороной пальцев моей щеки и встаёт. Отходит к краю веранды и смотрит на горы.

— Ещё не преступники, но да, сыновьям я всё расскажу именно в таком варианте, — тяжело отвечает он. — Я должен быть уверен, что Ами в порядке, тогда полечу говорить. Думаю, двадцати лет хватит. После этого сможем рассказать им правду.

Я молчу. Мне мало, что понятно, но, похоже, что время недомолвок и несказанностей завершается.

Драконы молчат. Киран и Гердар смотрят на горы. А я прислушиваюсь к себе. Поправляю тяжёлый камень на груди и пытаюсь понять, что теперь со мной.

Моё мироощущение изменилось. Очень сильно.

Сначала не могу понять, в чём дело, а затем ахаю, прижимая пальцы к губам, глядя прямо перед собой.

Гердар оглядывается, скрещивает руки на груди, а Киран удобнее устраивается в кресле, закидывая ногу на ногу и поглаживая длинными красивыми пальцами подлокотники.

Под внимательными взглядами моих драконов я окончательно осознаю и принимаю изменения во мне.

— Скажи нам, Ами, — наконец, тепло улыбается мне Киран.

— Я больше не красная графиня… — тихо, но уверенно произношу я, глядя на него, а затем на Гердара. — И одержимости больше нет. Вы сняли проклятье. Так?

— Верно, — кивает Гердар.

— Всё так, Ами, — подтверждает Киран.

— Более того, сокровище моё неотразимое, — прищуривается Гердар, — мы полностью убрали саму возможность создавать новых красных графинь. Мои сыновья и твоя дочь… Они сделали то, что не удалось нам. Разрушили сеть святилищ.

И снова, его обращение ко мне — сокровище — меня нисколько не задевает, наоборот, наполняет ласковым теплом.

— Силы короля и люди из грозовых звёзд очистили королевство от заговорщиков, — продолжает Гердар. — Все, кто охотился все эти годы за тобой и твоей дочерью, моя Ами, всех сейчас через суды, кого под казнь, кого на рудники. Никто не ушёл.

Я осторожно переспрашиваю:

— Грозовые звёзды и королевские службы действуют сообща?

Мои короли-драконы смеются слаженно, искреннее, и я улыбаюсь их свободному красивому смеху.

— Нет, конечно, Ами, ты что! — восклицает Киран, — грозовых звёзд больше нет!

Он вдруг наклоняется ко мне, грабастает меня в свои большие сильные объятия и утягивает к себе в кресло на свои колени.

— Я теперь страшный, ужасный преступник, Ами! — Киран смотрит на меня, делая угрожающее лицо, но его глаза смеются, а на губах прорывается довольная улыбка. — И ты тоже, между прочим. Гердар будет нас с тобой наказывать своим обществом, в целях перевоспитания.

— Звучит ужасно, — улыбаюсь я и перевожу взгляд на довольного Гердара. —