История грешников - Мелли Т. Толлэм Страница 19

Пальцы вонзились в ямочки её щёк, заставляя открыть рот. Я почувствовал, как глаза мои потемнели, и язык проник в её рот. Я застонал от прикосновения её мягкого тела к своему.

Её зубы вонзились в мой язык, и я отпрянул.

— Я ненавижу тебя, — прошипела она, но затуманенный взгляд в её глазах говорил об обратном.

В эту игру могли играть двое. Мой язык скользнул по ее губам, и ее дыхание участилось, пока она боролась с желанием ответить на мой поцелуй. Этот аромат, теплый и сладкий с легким привкусом лаванды, заполнил мои ноздри, вызывая головокружение. Я поцеловала ее сильнее, и ее язык слегка коснулся моего.

Я проглотил стон и отстранился, чтобы увидеть желание в ее глазах. Оно было там, но она притворялась, что это не так. Бороться с этим было бессмысленно — мы были предопределены. То, что мы двое стали одним целым, было неопровержимо.

— Ты можешь ненавидеть меня, маленькая ворона, но ненависть и любовь очень сильно переплетены. Несмотря на твою борьбу и стены, которые ты воздвигла, ты забываешь одну маленькую вещь… что-то, что выдает тебя.

Ее взгляд был затуманенным и потерянным, и в ее глазах был вопрос, удивляющий, что, черт возьми. Я наклонился ближе, прижимаясь губами к ее уху.

— Я все еще чувствую запах того, как сильно ты меня хочешь.

Глава 10

Далия

Я возмущалась этим положением всем своим холодным, мертвым сердцем за то, что он бросил меня и оставил гнить здесь, в то время как он занял свое место на троне Страны Фейри, но независимо от того, как сильно я пыталась бороться с этим, я все еще хотела его. Я не могла ему отказать.

То, как он пах, какой у него был вкус, глубокий тон его голоса и этот безумный взгляд его серебристых глаз, заставили меня немедленно растаять, несмотря на мои лучшие намерения.

Мои чувства не имели ни оснований, ни истории, ни каких-либо доказательств в виде поступков. Наша страсть друг к другу не была чем-то, что могло медленно развиваться или стать привычным. Она была как удар молнии — быстрым и неожиданным. Невозможно устоять.

В его ауре шла борьба — заметная в столкновении мягких серебристых и более жестких, темных оттенков, которые его окружали. Он не знал, стоит ли идти осторожно и сдержанно или выпустить свою ярость и ревность.

По какой-то причине я хотела именно второго. Мне нужно было знать, что наше расставание убивало его так же сильно, как и меня, что страдаю не только я, а эта связь была взаимной.

— Ты ненавидишь меня, — прошептал Райкен, уткнувшись лбом в ложбинку на моей шее. — Но все это время я боялся за тебя. Был в ужасе. Я мог чувствовать твою боль и печаль. Я думал, ты на пороге смерти. Затем, придя сюда, обнаружил, что с тобой все в порядке, — он рассмеялся и поднял свои глаза. Глубоко в этих серебристых глубинах пылала ярость. — На самом деле, лучше, чем в порядке. Ты была здесь, обслуживала короля Камбриэля.

— Это не так, — возразила я. — Ты не знаешь, что оставил позади. Ты не понимаешь, что произошло, когда ты ушел в Страну Фейри. Я была заключена в тюрьму, меня морили голодом. Я была на волоске смерти, но ты этого не знаешь, потому что ты слишком ослеплен ревностью, чтобы увидеть правду.

— У тебя за плечами история обмана, и я не верю ни единому твоему слову, — промурлыкал Райкен, убирая прядь волос с моего лица. — Не волнуйся, дорогая. Я заключу за тебя сделку и заберу тебя. Тогда ты сможешь отплатить за то, что сделала. Ты думаешь, что здесь ты несчастна? Я покажу тебе страдание. Ты думаешь, что ненавидишь меня? Что ж, ты узнаешь, насколько больше можно ненавидеть.

Я покачала головой. Он не испытывал ко мне ненависти, и я бы показала ему, насколько сильно он чувствует обратное. В мольбе я вытянула шею и расширила глаза — подношение, игра, чтобы доказать неправоту его слов. Его взгляд остановился на шраме, который он оставил там, его глаза наполнились желанием.

— Давай, — осмелилась я, говоря решительно. Я хотела его целиком, и если не могла получить всё, то приму ревность и жестокость. Я бы взяла всё, лишь бы почувствовать себя живой, хоть на миг. — Покажи, как сильно ты меня ненавидишь.

Райкен развернул меня и схватил за руки, сгибая и выкручивая их у меня за спиной, чтобы зафиксировать на месте. Не было никакой необходимости удерживать меня на месте — я никуда не собиралась уходить.

Позади послышался шорох кожи — он расстегнул штаны и сдвинул мою юбку в сторону. Его рука схватила мои нижнее бельё, пальцы провели по поясу, развязывая и опуская его вниз.

Обнажённая перед ним, я выгнула спину, умоляя прикоснуться. Но вместо этого он отступил и поднял руку. Жестокий хлопок ударил по коже моей ягодицы, и я ахнула.

— Что… — начала я спрашивать, но мои слова были прерваны, когда он снова и снова бил по коже, чередуя удары от одной ягодицы к другой, наказывая меня за проступки, в которых, по его мнению, я была виновна.

Каждый шлепок его ладони причинял боль, и что-то в этой боли заставляло мое сердце пульсировать и было лекарством. Его ладонь скользнула по отметинам, лаская чувствительную, жгучую плоть, вызывая уколы жара.

— Ты так хорошо переносишь наказание, — прошептал он.

Когда он закончил массировать болезненные ощущения, его рука скользнула между моим телом и стеной, поглаживая мой холмик, двигаясь ниже, обхватывая меня, в то время как его пальцы погрузились в мой центр. Он зашипел от возбуждения, которое коснулось кончиков его пальцев, потирая ими мой набухший бугорок.

Райкен хмыкнул.

— Какая грязная девчонка, Далия. С тебя капает мне на руку.

Из моего горла вырвался всхлип, когда его пальцы скользнули ниже. Он протолкнул два пальца внутрь, раздвигая их, пока терся ладонью о мой центр, и мое естество запульсировало, когда он скользнул третьим пальцем внутрь:

— Боги, такая горячая и тугая.

— Райкен, — простонала я, терясь о его ладонь.

— Ты собираешься умолять меня об этом, маленькая ворона?

— Да! — воскликнула я, когда он убрал пальцы только для того, чтобы засунуть их глубже.

Его ладонь грубо опустилась, и мое естество содрогнулось.

— Я не слышал — пожалуйста.

— Пожалуйста, — взмолилась я, сжимая его руку.

— Я думаю, ты можешь придумать что-нибудь получше.