Сволочь и Фенечка - Анна Григорьевна Владимирова Страница 19

– Да делай, что хочешь, – бросил я через плечо и хлопнул дверью её кабинета.

Народ, застигнутый моим приступом злости в коридоре, прижался к стенкам и спрятал глаза кто куда – кто в мобильник, кто в информационные бюллетени на стенке или просто в пол между ботинок.

– Серег, – окликнули меня осторожно сзади, и я обернулся. Мне махала рукой Северина, высунувшись из своего кабинета. – К тебе можно обратиться?

– Конечно, – стушевался я и направился к ней.

– Серег, а крыски мои?.. – сложила она руки в умоляющем жесте. – Помнишь, про флешку?.. Ты предположил, что обменяться с крысками можно попробовать…

– А… – смутился я, – Север, я забыл. Но мы их не отдаем никуда, уже решили все. Клетку купили. – Я вздохнул, выравнивая дыхание. Чертова Инна! – Придумаю, как выудить их…

Стало неприятно от понимания, что я наврал Феньке. И не только с крысами. Еще и с медовым месяцем чуть не подставил.

– Слушай, – Севера втянула меня в кабинет. – Ты правда уходишь? Инна довела совсем?

– Все к тому идет, – нахмурился я.

– Вот же! – топнула девушка ногой и уперла руки в боки. – Ну как так можно?! Ты тут работаешь уже столько лет!

– Все нормально будет, не переживай. – Я тронул плечо девушки и коротко улыбнулся. – Говорят, все к лучшему.

– О, Демидыч! – заглянул в кабинет наш главный следователь.

– Таймыр, – протянул я ему руку.

– Ищу тебя, – кивнул он на двери. – На пару слов? Заодно и находки глянешь.

Я шагал за главследом на улицу, пока он докладывал на ходу:

– Прочесали мы лес с раннего утра, – начал он, вытаскивая сигарету. Судя по его камуфляжу – Таймыр лично копошился в «ведьмином» лесу за домами, в который не пустил меня вчера Данияр. – Странно, что у наших раньше не возникла эта мысль…

– Ну так дело едва не закрыли, все же вроде как сошлось, – заметил я нетерпеливо. – Что там?

– Там интересное, – указал он на УАЗ на парковке.

Около машины стояли ребята из его отдела. Они приветственно кивнули, когда мы подошли. Один открыл багажник и отошел в сторону.

Я, конечно, поспешил себя раскритиковать, говоря, дело мы едва не закрыли. Теперь, глядя на новые улики, дело нужно было открывать заново.

Я вытащил мобильник и позвонил Данияру:

– Подойди на парковку к машине следственного… И Северу прихвати.

Честно сказать, я готов был увидеть самое неприятное – останки животных, артефактов и ворожбы. Собственно, нечто подобное тут и было. Глядя на выкорчеванные кусты цветущего жасмина, разложенные на черной пленке, я невесело усмехнулся. На ярко-зеленых листьях – характерные атрибуты ворожбы для стихийной ведьмы: цветные нити, бусины и камни. Те же атрибуты были найдены в квартире ведьмы. Только их было недостаточно, чтобы точно её классифицировать. А вот теперь сомнений не оставалось.

Ведьмы-стихийницы никого убить не могут. Становилось понятно, что у нас не четыре, а пять трупов по одному делу. И ведьма невиновна. Она не покончила жизнь самоубийством. Её убили. А вот к тотему в лесу подойти не смогли.

Пока Дан с Северой принимали улики, моя мобилка запиликала.

– Сергей Демидович, здравствуйте. Это вас из окружного отдела по уголовным делам беспокоят, Сарматов Владимир Григорьевич.

А вот и связи Инны, видимо, подоспели. Да такие, что в горле неприятно засвербело от раздражения. Сарматов – главный безопасник межведомственного отдела при совете Высших. Конец мне, судя по всему. Я сдвинул брови, стараясь разомкнуть зубы и не процедить следующее:

– По какому вопросу?

– По поводу вашего заявления на увольнение. Было такое?

– Не было, а есть. – Я оглянулся на УАЗ, хмурясь. За дело было особенно обидно, но ничего не попишешь уже. – Жду подписи руководства.

– Тут такое дело, Сергей Демидович, – вкрадчиво начал Сарматов. – Вы вчера просили отпуск по личному стечению обстоятельств. А сегодня вдруг уже увольняетесь…

– Так случилось.

– Хотелось бы разобраться в том, что и как у вас случилось. Сможете приехать сегодня?

А у меня есть вариант отказаться?

– Да, приеду. Когда?

– Приезжайте в течение дня, как получится.

– Можно сейчас?

– Безусловно. Буду ждать.

Я отбил звонок, раздумывая, что все это значит.

– Серый, вот это поворот, – озадаченно хмурился Дан, глядя, как Севера оперативно приходует улики.

– Жасмин цветущий, – восхищенно лепетала девушка, упаковывая кусты в пакеты для трупов. – Такое могут создавать только матерые стихийницы, наша подозреваемая была из таких.…

– Она теперь жертва, – рассеяно заметил я. – Не подозреваемая.

Жасмин благоухал на всю округу, вынуждая что-то внутри посасывать под ложечкой. Наверное, какие-то воспоминания из детства.

– Дан, мне нужно уехать по делам, – нехотя отвернулся я от УАЗа и обратился к другу. И, зная, что он все равно допытается до всего, добавил: – В окружной.

– Что случилось? – насторожился он.

– Пока не знаю, но что-то связанное с моим заявлением.

– Инна что ли подсуетилась так быстро?

– Все может быть, – нахмурился я. – Выясню, расскажу.

– Слушай, ну что они могут сделать, если ты уже заявление написал? – возмутился Дан неожиданно. – Мы же не в рабстве, в конце концов!

Я сощурился на его лице настороженно.

– Данияр?

– Что?

– Только не говори.…

– Я тоже написал, – процедил он, мрачнея. – Не хочу с Инной работать больше.

– Ну вот зачем ты? Она – нормальная, в принципе, шефиня. Перемкнуло-то её на мне. Тебе не стоит из-за этого…

– Мы это с тобой потом обсудим, – перебил он меня, хлопая по плечу. – Езжай давай. Потом расскажешь.

И он вернулся к Севере, а я направился к машине, скрипя зубами. Хотелось уже решить с этим всем. И начать уже решать с личным.

Запах жасмина, казалось, въелся в одежду. По крайней мере, я чувствовал его, пока ехал в отделение, и даже на проходной, когда пришлось распахнуть куртку и дать себя ощупать. И это не давало мне спокойно думать о том, что я просто сдам дело убитой ведьмы и забуду о нем…

Не любил окружное «угро». Как в метро тут – куча «слепого» народа толчется, все куда-то бегут, звонят мобилки, орут на повышенных то и дело в коридорах… А главное – все это будто стирает личность и превращает тебя просто в какой-то малозначимый болтик или винтик, который если открутится, никто вообще не заметит. В нашем тихом ламповом отделении всё было не так. Все друг друга знали, прикрывали, поддерживали и по-настоящему ценили. И пахло там кофе, старым паркетом и моющим средством для окон, в который неизменная наша уборщица Марьяна Ивановна щедро плещет нашатырный спирт, и его остаточный флер еще долго бодрит по утрам гораздо лучше кофе.

– Сволчев Сергей Демидович? – вдруг окликнули меня в коридоре, стоило мне выйти из лифта.