Под тенью проклятья - Линда Аддерли Страница 19

Меня охватила боль от осознания того, что моя свобода и выбор ограничены, что я лишена возможности самостоятельно строить свою судьбу. К тому же, меня скорее всего заставят выйти замуж, и после этого я лишусь шанса создать семью с другим человеком. Это варварство!

Мысли о побеге тоже мучили меня, ведь даже если мне удастся сбежать, выжить вряд ли получится. Вокруг опасный лес, в котором обитают духи, способные убить человека в любой момент. И даже если каким-то чудом я вновь сумею выжить, этот мир всё равно останется для меня неизвестным. В нём я легко пропаду.

Я схватилась за кружку и опустошила её почти мгновенно. Алкоголь ударил в голову, и мне вдруг захотелось плакать. Слёзы навернулись на глаза, но я попыталась их смахнуть.

Ингвар молча наблюдал за мной, и хоть я не видела его выражения лица, в голосе слышалось сочувствие:

— Он тебя не обидит. Рагнард лучше, чем ты думаешь.

Подняв голову, я встретилась с его вновь улыбающимся лицом.

— Он меня запер, — недовольно буркнула я. — Вот кто запирает девушку против воли в своей комнате?

— Согласен, тут перебор, — мужчина нахмурился и понимающе кивнул.

От его переменчивости мне захотелось рассмеяться. Я понимала, что, скорее всего, он делает это, чтобы облегчить задачу другу, но в то же время он действительно поддержал меня, помог отвлечься. Хоть я и не до конца понимала, в чём его цель, но была ему благодарна. Возможно, не все они здесь дикари.

— Слушай, а его проклятие… неужели никого нет, кто мог бы его снять?

— Нет, — мгновенно ответил он. — Мы много лет искали лекарство или человека, кто мог бы нам помочь, везде, но ничего не нашли.

— За что мне всё это? — обречённо простонала я, опустив голову на стол. — Может быть, есть ещё какой-то способ?

— Ну-у… — протянул светловолосый, но его перебили.

— Ингвар, — вдруг послышался до боли знакомый голос сверху.

Подняв голову, я увидела Рагнарда. Очень злого Рагнарда. Он стоял возле нашего стола и уставился почти безумным взглядом на своего друга.

— О, ты уже здесь! Присоединяйся, а то твоя невеста совсем раскисла, — весело произнёс Ингвар.

— Ты зачем её сюда привёл?! — прогремел Рагнард, от чего в помещении воцарилась тишина.

Казалось, светловолосого и вовсе забавляла вся эта ситуация. Мужчины молча смотрели друг на друга, а я совершенно не понимала, что происходит. Ярл выглядел так, будто вот-вот кинется на друга, а Ингвар лишь ухмылялся.

Смертник.

— Мне что, уже и выпить нельзя? Ты теперь постоянно будешь мной помыкать? — мой голос звучал устало, а в глазах всё начало плыть, от чего я встряхнула головой.

Рагнард медленно перевёл взгляд на меня. Его глаза искрились яростью, и я почувствовала, как дрожь пробежала по моему телу под его пристальным взором.

Я повернулась на стуле, готовясь уже высказать ему, что я не вещь и могу делать, что захочу, как краем глаза заметила, что рядом с ним стоит ещё один взрослый мужчина. Но, в отличие от воинов, которых я привыкла видеть за последние пару дней, этот выглядел иначе. Он был одет в какую-то мантию, а на поясе у него было привязано много мешочков и… Почему он так странно смотрит на меня?

Вдруг я почувствовала, как меня крепко схватили за локоть и потянули вверх, заставляя встать. Я ойкнула, ноги подкашивались, а тело было ватным, поэтому я чуть не упала, но меня держали. Видимо, алкоголь сделал своё дело.

— Эй, я не закончила! А ну пусти! — я пыталась вырваться из захвата.

— Нет, ты закончила, — грубый голос Рагнарда прозвучал как приказ.

Он потащил меня в сторону выхода, не давая шанса на сопротивление.

Глава 5

Одно из самых запомнившихся событий моего детства связано с тем днём, когда я впервые решила сама испечь пирог. Да, всё верно, это связано с пирогом.

Я всегда с восхищением наблюдала, как бабушка ловко управляется с тестом, аккуратно выкладывает яблоки и посыпает их корицей. Её пироги были всегда идеальными — ароматными, золотистыми, с хрустящей корочкой. Я так хотела попробовать сделать что-то подобное сама.

В один из дней я дождалась, когда бабушка уйдёт на работу, и решительно принялась за дело. Сначала всё шло по плану: я замесила тесто, нарезала яблоки и выложила их в форму. Но как только пирог оказался в духовке, я начала сомневаться, всё ли сделала правильно. Мне казалось, что тесто получилось слишком жидким, а яблоки нарезаны слишком крупно.

Когда пирог, наконец, был готов, он выглядел не так идеально, как бабушкин. Корочка была слегка подгоревшей, что меня сильно расстроило, но всё же я решила попробовать своё творение. На удивление, пирог оказался вкусным, хоть и далек от идеала.

Вскоре, когда бабушка вернулась, она с интересом посмотрела на пирог и улыбнулась. Откусив кусочек, она сказала:

— Он напоминает мне людей. Не все могут быть красивыми снаружи, но главное — то, что внутри. Важно, чтобы душа была тёплой и доброй, как начинка этого пирога. Внешняя оболочка может подгореть, но если внутри всё сделано с любовью, то это и есть настоящая ценность. А бывают пироги, которые снаружи выглядят как произведение искусства, но внутри они пресные и совсем не вкусные.

Это научило меня ценить сущность вещей и людей, а не только их внешний вид.

* * *

Ночь опустилась на город, как внезапное напоминание о том, что день подошёл к концу. Темнота проникала в каждую щель, скрывая знакомые очертания зданий и превращая их в неузнаваемые тени. Ледяной ветер пронизывал до костей, заставляя меня зябко поёжиться. Я чувствовала себя уставшей и дезориентированной, словно время потеряло своё значение, и всё, что оставалось, — это двигаться вперёд, не понимая, куда идёшь.

Рагнард, не говоря ни слова, крепче сжал мою руку, и я вздрогнула от неожиданности, почувствовав его силу. Попыталась вырваться, но мои движения были неуклюжими, словно я двигалась в невесомости. Алкоголь, казалось, затопил мой разум, притупляя реакции и превращая окружающий мир в расплывчатую картину. Голова закружилась, и я едва могла сосредоточиться на том, что происходило вокруг. Но, странным образом, это состояние расслабленности мне нравилось. Оно убаюкивало, уводя мысли от всех забот, и даже самые простые действия казались мне непосильной задачей, не заслуживающей усилий.

— Мне больно, не сжимай так, — пробормотала я, неуклюже