( Не) Счастливый случай - Ани Марика Страница 18

Выгляжу я не как Пресветлая, а как самая настоящая тёмная колдунья. Всё потому, что я сама жгучая брюнетка с белоснежной кожей. А в купе с чёрным платьем и кроваво-красными губами — просто настоящая ведьма.

Улыбнувшись собственным мыслям, выплываю в коридор. Сейчас очень тихо. Все служащие разошлись по домам. Праздновать священную ночь в кругу семьи.

Карета ждёт у ворот подземной части храма. Взбираюсь, и безмолвный кучер подвозит прямо к тому самому куполу. Останавливается возле вытянутого и главного дворца. Он королю вроде принадлежит. Неужели бал королевский?

Поблагодарив кучера, выхожу на пустынном крыльце. Меня никто не встречает, но и путь не преграждают. Лишь два лакея, безэмоциональные дроу, проверяют моё приглашение и жестом направляют.

Бальный зал поражает размахом. Огромный, с высокими потолками, под которыми огненным светом мерцают магические светильники, похожие на звёзды.

Гости в масках кружатся в танце, смеются, флиртуют. Музыка глубокая, обволакивающая. Я стою у входа, немного потерянная и ошеломлённая масштабом.

Из толпы отделяется фигура в чёрном. Высокий. В маске цвета обсидиана, с рогами, тонкими, как у демона из сказки. Он грациозно, словно хищник, подходит ко мне. Чуть склоняет голову в приветствии.

— Ты пришла, — мягко констатирует и протягивает раскрытую ладонь. — Окажешь честь?

Кивнув, вкладываю пальцы в тёплую ладонь. Он уверенно ведет сквозь притихших и слишком заинтересованных гостей прямо в центр зала. Коротко кивает в сторону, и мы танцуем. Вот так, с места в карьер. Кружимся, тесно прижимаясь. Я смотрю только в его глаза. Бирюзовые, яркие. Почти родные.

— Ты выглядишь прекрасно, — нарушает наше молчание. — Капля света во мраке.

— Спасибо, — бормочу, попадая под влияние. — Ты не так прост.

— С чего ты взяла?

— Вижу. За нами смотрят и шепчутся все гости. А ещё я чувствую твою тьму. Она не такая, как у моих наставников или знакомых дроу.

— Ты очень наблюдательна, — усмехается Дарк. — Мой род один из древнейших. И мы не скрываем своей тьмы.

— Ты некромант?

Он не отводит взгляда.

— Да. Но в моей семье научились уважать смерть, а не порабощать её. Тьма может быть мудрой, если ты не даёшь ей поглотить тебя.

В чужих речах это звучало бы пафосно, но Дарк говорит прямо, с тихой сталью в голосе. И я верю.

— В эту ночь можно быть кем угодно, Таня, — шепчет мужчина, когда танец заканчивается. И ведёт на прогулку по залу. — Кем ты хочешь быть сегодня?

— Собой, — пожимаю плечами.

— Отличный выбор. Поддерживаю, — улыбается дроу.

Весь вечер он не отходит от меня. Угощает вином, шепчет в ухо короткие шутки. Он танцует со мной. Один танец. Потом другой. Потом ещё. Спрашивает о храме, смеётся над моими шутками. Громко и по-настоящему. Флиртует так тонко, так искренне, что щёки невольно пылают под маской.

Вокруг сотни гостей, но он неотрывно рядом со мной. Охраняет, гуляет, говорит, словно только для меня. Когда кто-то подходит, он исчезает на мгновение, но снова возвращается.

С ним легко. Неожиданно. Мы смеёмся, спорим, говорим о книгах, о мире, о храме. Он рассказывает о детстве в пещерах, о звёздах, которых не видно, но которые чувствуются.

И я ловлю себя на мысли, что не хочу, чтобы ночь заканчивалась.

После полуночи музыка стихает. Все гости небольшими компаниями выходят из зала. Мы с Дарком почти последними покидаем дворец. И поднимаемся наверх по широкой каменной лестнице. В верхний город.

Мужчина провожает меня к открытому балкону и показывает на небо.

На тёмном небосводе с мириадами звёзд происходит настоящая симфония света. Он вспыхивает где-то за горизонтом и разливается по небу завораживающими вуалями зелёного, фиолетового, алого и синего цветов. Волны света струятся, вспыхивают, переплетаются. Будто кто-то невидимыми кистями рисует на холсте звёздного неба.

Меня охватывает нечто волшебное, древнее, первобытное. Будто это и вправду древние духи богини танцуют свой необычный танец. Сияние появляется внезапно и исчезает, оставляя после себя ощущение прикосновения к чуду.

— Безумно красиво, — с благоговейным трепетом выдыхаю, опуская голову и смотря на Дарка, что стоит очень близко, приобнимает за талию.

— Как и ты, — выдаёт он также тихо и склоняется.

Я успеваю только вдохнуть, прежде чем его губы касаются моих.

Поцелуй осторожный, почти нереальный, как будто он проверяет границы дозволенного. Опасается, что я оттолкну или исчезну. Но я отвечаю на поцелуй. Первый в моей новой жизни. Прикрываю глаза, чувствуя трепет и свет во мне, что отзывается лёгкой щекоткой у солнечного сплетения. Самаэль будет рад. Я, наконец, чувствую эту магию.

Глава 14

В храм я возвращаюсь почти на рассвете. Дарк провожает, помогает выйти из кареты. Держит мои пальцы в своей аристократической ладони. Он больше не делал попыток поцеловать. Мы гуляли по окрестностям столицы. Угощались лакомствами, что выставили с ночи местные жители. По преданию, они предназначены для элохимов. Но могут попробовать и смертные. Ведь в священную ночь под масками мы все равны.

Добираюсь до своего крыла. Захожу в спальню. Волк, как всегда, спит на кровати. С моим приходом резковато вскидывает голову и, кажется, смотрит с укором. Будто папаша, ожидающий нерадивую дочь после бурной вечеринки.

— Что? — спрашиваю немного раздражённо. — Да, гуляла всю ночь. И было классно. Мог бы тоже прогуляться, повеселиться. Праздник всё-таки потрясающий.

Волка фыркает и роняет обратно мохнатую голову на лапы. Я обычно так Новый год воспринимала. Когда-то в прошлом. Будто в другой жизни. Пока все готовились и носились по магазинам в поисках нужного горошка для оливье или крабовых палочек, я планировала проспать все выходные. У нас, у медиков, Новый год — это не праздник. Это полный хаос и аврал с горящей пятой точкой.

Умывшись и переодевшись, взбираюсь на кровать. Отвоёвываю одеяло и побольше места у пушистого засранца и, улегшись на бок, долго смотрю на предрассветное небо. Вспоминаю бал… Наше свидание и поцелуй под разноцветным небом.

Чёрт, так и влюбиться недолго.

Взгляд падает на деревянную шкатулку. Я её так и не открыла с праздничными хлопотами. Совсем забыла.

Подтянувшись, сажусь и хватаю ларец. Тяжёлый, явно не пустой. Открываю крышку и неверяще таращусь на драгоценные камни, что сверкают даже в сумерках.

— Ты видел, что брал? — пихаю