Твоя смерть тебя спасет - Лена Валевская Страница 18

Я шла по деревне и размышляла, насколько всё же отличается она от той, где остался мой дом. И дело не в асфальте, у нас его тоже немного, лишь на одной улице. И даже не в транспорте, когда через двор имеется собственная машина или мопед, на худой конец, велосипед. Дома в современном селе разнообразны. И формами, и цветом, и даже материалом. Их строят, кто во что горазд, насколько фантазии или денег хватает. Одни мои соседи, например, живут в такой же вот древней избушке, старенькой, грозящейся вот-вот завалиться, другие же выстроили настоящий коттедж и закрыли блочные стены ярким сайдингом.

Здесь же царило однообразие. И в то же время — особая, не непередаваемая словами атмосфера. Я вдыхала этот чистейший, пахнущий травами и безмятежностью воздух, и улыбалась. Как же здесь замечательно! Душа поет!

По дороге мне никто не встретился, но вот у колодца собрались несколько жительниц деревни. И, кажется, обсуждали свежие новости. То есть, нас с Кощеем и его якобы подвиг.

При виде подошедшей героини сплетен женщины разом ее обступили и загалдели. Всем хотелось подробностей. Выспрашивали, как мне жилось в плену, да как именно спасал меня муж. А самое главное — что все-таки принесло смерть самому Бессмертному, как удалось избавить земли русские от черного колдуна?

Подробностей я придумать не успела. Смущенно пояснила, что послали меня за водой, и очень спешу, спасать уже самого героя.

Женщины прониклись и даже помогли, набрали мне воду в два Боянкиных ведра.

А я смотрела на колодец. И медленно начинала понимать, о чем просил Дарён.

Вода!

Марья, какая же ты глупая и несообразительная. В любой сказке Кощей силу свою возвращал, напившись, как следует, колодезной воды. И сам чародей упоминал, что только благодаря наивности Ивана, притащившего пленнику три ведра воды, сумел восстановиться и вырваться на свободу.

Три ведра, значит? Я и два-то еле уволокла. Деревенские славянки, конечно, сильные, им такая ноша не в тяжесть, они и коня на скаку остановят. А я выросла в городе, изнежена комфортной жизнью. Притащила, задыхаясь, чуть не оторвав руки, ведра Боянке, вылила в кадушку и пошла обратно, к колодцу.

Он реально выпьет три ведра? А как в него влезет? А не лопнет ли чародей?.. С такими мыслями я добралась до избы во второй раз и бухнула ведра на пол. Всё, больше не могу. Надеюсь, этого хватит. И стоило Боянке отвлечься, уйти по каким-то делам во двор, я метнулась к Кощею. Ой, а как его поить, спящего-то?

— Кощей! — тихо позвала я. И потрясла его за плечо. — Эй! Проснись!

Ноль реакции. Мой взгляд заметался по комнате. И наткнулся на тряпочку, которой Боянка лоб ему от испарины утирала. Извини, Кощей, ничего стерильного я тебе сейчас не найду. Смочила тряпочку в воде, положила на губы и слегка сжала. Жидкость попала на губы. Кадык на шее Кощея дернулся в глотательном рефлексе. Кусочек ткани чудесным образом оказался сухим. Работает? Еще несколько раз окунала я тряпочку в ведро, и каждый раз на лице Кощея она высыхала за мгновения.

А потом он вдруг открыл глаза.

— Еще… — прохрипел чародей.

В ход пошла глиняная кружка. Через минуту он настолько пришел в себя, что сам встал и склонился к ведру. А второе уже легко, словно пустое, поднял в воздух и выпил залпом прямо стоя.

— Там еще в кадушке вода, — слабым голосом произнесла я, не веря глазам.

Влезло же! И как объяснить Боянке, куда делась почти вся принесенная мною вода? Вдруг она тоже знает фишку Кощея Бессмертного и свяжет одно с другим?

Кадушка опустела наполовину, а Кощей обернулся ко мне. Он больше не выглядел так, словно вот-вот отдаст концы. Взгляд полыхнул знакомой тьмой, губы скривились в усмешке.

— Что ж, Марья, спасибо тебе. Не ожидал такой помощи. Сам бы я еще долго восстанавливался.

— Не за что, — буркнула я, глядя на него исподлобья.

Вот почему в его присутствии и от этого пристального взгляда всегда так неуютно?

— Где Дарён? — спросил Кощей таким тоном, словно всегда подозревал во мне серийного убийцу коней.

— В сарае за домом.

Кощей ушел, а я обречённо поплелась обратно к колодцу.

Припахать бы его таскать тяжелые ведра, а то никакой благодарности от мужика…

Странно. Я шла по той же сухой грунтовой дороге, но возникло ощущение, будто стопы в сандалиях с каждым шагом погружаются в вязкую грязь. Я пустила глаза вниз. Никакой грязи не было. Обычная деревенская дорога, давно не видевшая дождей.

Однако нога провалилась сквозь нее уже по щиколотку.

Что происходит?

Я осторожно переставила вторую ногу, и та вдруг оказалась под землей до колена. Меня словно затягивало болото, которого я даже не видела.

Ужас сжал мое сердце в тиски.

Может, там, под кажущейся ровной поверхностью грунтовки спрятана яма? И если я просто пойду дальше, выберусь из ловушки?

Не выбралась, оказавшись в этой невидимой трясине сразу по бедра. Наверно, забавное это было зрелище, будто кто-то сильный поднял девушку повыше и со всей дури вогнал ее почти до половины тела в землю.

Вот только мне было не до смеха.

Я паниковала.

Так это и есть то самое «пожалеешь», если отойду от Кощея больше чем на тысячу шагов?

Глава десятая. Вещая птица

Но ведь я уже дважды проходила это расстояние, тогда почему меня вдруг настигло его наказание?

Капкан незримого и оттого еще более пугающего болота не отпускал. Ногам было не за что зацепиться. Пыталась опереться руками о почву, но руки тоже проваливались в незримый кисель. Пробовала использовать в качестве опоры ведро, перевернув его вверх дном, но получалось всё равно, что посреди моря за буек цепляться, а полностью выбраться из «воды» ведро не помогало. Хотя само не тонуло вместе со мной, крепко стояло на поверхности дороги, а значит, магия кольца действовала исключительно на меня одну.

Идти вперед было страшно. Логика подсказывала — там будет глубже, утянет сразу по пояс, а то и по грудь. Назад не получалось. Вправо, влево — ситуация не менялась.

Вот уже действительно — «пожалеешь»!

Паника накатывала липкими волнами. Покричать, позвать селян на помощь? Почему-то казалось, это плохая идея. Потом придется объясняться с деревенскими, что за колдовство со мною приключилось, а там всплывет обман о храбром победителе Кощеевом, который оказывается, немного не тот, за кого я его выдавала… Надо выбираться самой,