Инопланетный рынок шкур - Лиззи Биквин Страница 17

Она извивается и стонет на кровати. В такие моменты, как этот, она думает, что, должно быть, действительно сошла с ума. Любая другая женщина сделала бы все, что в ее силах, чтобы окольцевать такого парня, как Брэдли. Он богат. Он великолепен. Он щедрый любовник. И самое главное, рядом с ним чувствуешь себя в безопасности.

Но она просто не испытывает таких чувств к Брэдли. Возможно, она не может испытывать таких чувств ни к одному мужчине, думает Моурин. Для нее работа на первом месте. У нее есть на то свои причины.

Брэдли снова лижет ее, на этот раз еще глубже. Скользкое влажное тепло стекает по ее заднице, щекоча анус и впитываясь в атлас под бедрами.

— Расскажи мне, — рычит он.

Забавно, это не похоже на Брэдли — быть таким требовательным. Обычно он позволяет ей задавать темп. Но, эй, если он действительно хочет услышать все о ее сне, она расскажет ему. Просто пока он продолжает вытворять все эти чудесные вещи своим языком.

— Хорошо, — начинает она дрожащим от удовольствия голосом. — Ну, сначала я была на том коровьем пастбище, помнишь… мммм… но потом… появилась летающая тарелка и начала освещать коров… Ооо…

— Мм? — подгоняет Брэдли, посылая сексуальные вибрации глубоко в ее лоно.

— Они телепортировали и меня… ммм… аааа… и внутри были эти странные маленькие крысы… о черт… внутри корабля. Но один из них стал моим другом, и он продолжал расти… Боже… и увеличивался, пока не стал похож на среднего размера… оооооо… собаку… Да! О Боже, да… Прямо здесь, Брэдли… Вот так…

Когда она слышит, как сама пересказывает события своего сна, она понимает, насколько безумно все это звучит. Разве это не смешно? Когда человек видит сон, могут происходить самые причудливые и невозможные вещи, но ему никогда не приходит в голову, что это, должно быть, сон.

И все же в то время все это казалось таким реальным.

— Продолжай, — рычит Брэдли. — Расскажи мне еще.

Он лижет ее снова, сильно и глубоко, подводя прямо к краю оргазма. Ее клитор настолько набух от возбуждения, что кажется, будто он вот-вот лопнет. Язык Брэдли на ощупь шершавый, не такой, как обычно. Но это так чертовски приятно, что она не собирается подвергать сомнению ни эту деталь, ни перемену в его голосе и поведении.

— Там были люди-тени, — выдыхает она. — Они сделали мне укол, который лишил меня… моего… о Боже, моего голоса и…

— Еще…

— И, и они сняли с меня одежду… надели… надели на меня поводок… Ооо, аааа… они отвели меня на какой-то рынок… инопланетяне прикасались ко мне… а потом… а потом…

— Да?

Что-то действительно не так с голосом Брэдли. Он нечеловечески глубокий. Анималистичный. И в то же время странно знакомый. Волна страха поднимается в ее груди, но мужественная властность нового голоса Брэдли заставляет ее ответить.

— А потом появился… фиолетовый пришелец.

Моурин кончает, как только произносит последнее слово. Шершавый язык Брэдли толкает ее к краю, и оргазм разливается по телу, заставляя потеть и задыхаться.

— Фиолетовый пришелец? — грохочет голос не Брэдли.

Моурин опускает взгляд вниз по своему обнаженному телу — между вздымающимися грудями, по подергивающемуся животу, по внутренней поверхности бедер, раздвинутых и блестящих от пота и слюны. Там, в темноте, между ее раздвинутых ног, на том месте, где должно быть безопасное и красивое лицо Брэдли, она видит пару светящихся оранжевых глаз, пристально смотрящих на нее.

О Боже… О Боже…

Она пытается вырваться, но оргазм высосал энергию из мышц. Она парализована. Ее тело кажется тяжелым, как мешок с песком.

Из тени между ее ног появляется полосатая фиолетовая рука, огромная, с бугристыми мышцами. Сильные пальцы ложатся на ее живот. Черные когти, острые, как у кошки, отходят от кончиков.

— Человек…

Она пытается закричать, но звук застревает в горле, как осколок льда.

Она беспомощно наблюдает, как фиолетовый пришелец появляется из темноты и взбирается по ее телу. Его движения неторопливы, как будто он знает, что у его жертвы нет шансов спастись. Крепкие мускулы напрягаются и скользят под тугой, гладкой кожей.

Ее окружает его мужской запах. Теплый животный мускус и что-то еще, что-то пряное, похожее на хорошо прожаренное мясо. Ее тело мгновенно реагирует на этот аромат. Мурашки, как сыпь, покрывают тело. Соски, и без того возбуждения, становятся твердыми, как шарики из обожженной глины. Между ее ног разливается влага в непристойных количествах.

— Отдайся мне…

Инопланетянин теперь находится прямо над ней, оранжевые глаза смотрят на нее сверху вниз с ужасающей интенсивностью, освещая ее, как солнца-близнецы. Его руки на ней, выпущенные когти оставляют царапины на обнаженной коже. Его таз покоится между ее раздвинутых бедер, а член скользит по ее влажной вульве. Боже, кожа у него почти обжигающе горячая.

— Откройся для меня, человек. Прими меня…

Она не может видеть его эрекцию, но чувствует, как он прижимается к ней, и по одному этому прикосновению понимает, что он сложен как бык. Эта чудовищная тварь никак не влезет в нее. Она сломает ее, разорвет на части.

С жестоким смехом инопланетянин прижимает свой сочащийся кончик к ее тугому отверстию.

— Прими… меня…

Инопланетянин делает выпад. Сильный.

Его пенис входит в нее с такой силой, что выбивает воздух из легких, лишая возможности кричать. Он набрасывается на нее, как дикий зверь, безумно проводя шершавым языком по ее шее и лицу, яростно завладевая ее плотью…

ГЛАВА 11

МОУРИН

— Роун! РОУН!

Моурин вынырнула из мрачного сна и поняла, что снова лежит на полу темной и вонючей камеры, прислонившись верхней частью тела к твердым металлическим прутьям. Ее лохматый компаньон, Роун, прыгал рядом с ней, настойчиво лаял ей на ухо и лизал ее лицо шершавым языком, чтобы разбудить ее. Весь окружавший их зверинец инопланетных зверей ошеломленно наблюдал за выходками Роуна.

Два чувства боролись за первенство в сердце Моурин. С одной стороны, она чувствовала облегчение от того, что ее вытащили из этого ужасного сна о фиолетовом пришельце. Но в то же время она испытала сокрушительное разочарование, обнаружив, что на самом деле является пленницей в камере, закованной в ошейник, как животное.

Как только Моурин полностью проснулась, Роун притих рядом с ней и устремил взгляд на темную дверь. Мгновение спустя Моурин услышала топот паучьих лапок, и адреналин хлынул в ее кровь, приведя ее в полную боевую готовность.

Пауки возвращались.

Было ли это причиной, по которой Роун так отчаянно будил ее ото сна? Понял ли ее