Продам жену, торг уместен - Диана Рахманова Страница 16

– Когда мы вернулись туда утром… место было выжжено. Пусто. Ни души. Даже следов. Они зачистили все подчистую. Их сеть – как гидра: срежешь одну голову, две вырастают взамен. Цепочки связей перекроили за ночь.

Кассиан тихо добавил:

– Но, зная о его причастности, я с тех пор собирал подтверждения. Шаг за шагом. Ричард действовал осторожно, зачищал следы… но несколько месяцев назад допустил фатальную ошибку. Он принял заказ у Ксавира Тени на создание артефакта ментального воздействия.

Мир словно замер. Я почувствовала, как по позвоночнику пробежал холод, а в желудке образовался ледяной ком.

Артефакт ментального воздействия.

Тридцать лет назад маги-менталисты и иллюзионисты уже пытались захватить власть. Их заговор едва не уничтожил королевскую семью. Переворот провалился, но память о нем жива. С тех пор таких магов держат на коротком поводке: каждый учтен, отслежен, ограничен в правах. Их дар признан слишком опасным, слишком нестабильным. Потенциальным оружием.

А мой муж… мой собственный муж…

Он не просто нашел их. Он скрыл их от короны.

Это было не просто преступление. Это была измена, наказуемая смертью – даже если ты маг высшего круга. Даже если ты титулованный аристократ.

Плаха ждала Ричарда.

…И, возможно, меня. Как его жену. Как соучастницу по умолчанию.

Я встала. Кассиан не удерживал – отпустил сразу, будто понял: мне нужно пространство. Свобода, чтобы переварить все услышанное.

Подошла к окну.

Сад за стеклом купался в мягком дневном свете. Подстриженные аллеи, цветущие кусты, неспешные садовники, переносящие рассаду или подрезающие живую изгородь. Их движения были уверенными, размеренными. Спокойствие, которого я не ощущала.

Садовников не ждет плаха за ошибки нанимателя. Их не вышлют в ссылку за сделки их братьев. Не лишат фамилии, состояния и чести за грехи родителей. Это удел аристократии. Нас учат нести вину родичей с тем же достоинством, что и фамильный герб. Один ошибся – страдают все.

– Что было дальше? – спросила я, не оборачиваясь.

– Ричард работал с менталистом, – сказал Кассиан. – Опытным, но слишком самонадеянным. Его взяли по другому делу, и он оказался в руках магического надзора. Сам он ничего лишнего не знал, Ричард все предусмотрел. Однако Ксавиру было бы плевать. Если кто-то из цепочки под угрозой, вся сеть должна быть перестроена. А человек, который ее мог скомпрометировать, – устранен.

– Ричард испугался, – мрачно добавил Тейр. – Признаться Ксавиру, что менталист вне игры, – все равно что расписаться в собственной смерти. Вместо этого он нашел ученика того мага. Даровитого, но без опыта. И заставил его закончить разработку. Результат оказался… мягко говоря, не тем. Когда Ксавир протестировал артефакт на своем ближайшем человеке, тот умер. Мозг не выдержал нагрузки и буквально вскипел.

Я сжала ладони в кулаки, ощущая, как по спине пробегает холод. Все, что я знала о Ричарде, блекло перед этим новым, чужим лицом.

– Ксавир не стал его убивать. – Оливия говорила тихо, но четко. – Он потребовал вернуть сумму – в десять раз больше. И с каждым днем процент растет.

Она на секунду замолчала, затем добавила:

– А чтобы Ричард не сбежал, он надел на него живую удавку. Артефакт, который невозможно снять без воли владельца. Захочет – и та затянется.

Я обернулась – и заметила, как Оливия будто машинально коснулась шеи. Не театрально. Почти рассеянно. Как человек, чье тело помнит боль. Она перехватила мой взгляд и усмехнулась – не насмешливо, а устало, с каким-то равнодушным презрением.

– Кандалы – это, знаете ли, слишком старомодно, – сказала она. – Сейчас на рабов надевают украшения. Красиво. Современно. И незаметно.

И я поняла: она носила такое. Удавка.

Я попыталась вспомнить, видела ли что-то подобное на шее Ричарда. Но в памяти всплывали только его рубашки с высоким воротом, всегда застегнутые до подбородка. Близости между нами не было больше полугода – я не видела его без одежды, не знала, что скрывалось под тканью.

– Значит, продажа рецептов, мой аукцион… и даже моя фабрика, – проговорила я медленно, сквозь стиснутые зубы. Голос дрожал – от злости, от горечи, от предательства, которое расползалось ядом по венам. – Все это было ради выкупа?

Я спросила, хотя ответ уже давно лежал на поверхности.

Это какую же сумму он задолжал, что ему не хватило ни личных накоплений, ни полумиллиона золотых, вырученных за меня на аукционе?! Если он пошел на крайность – посягнул на фабрику?

Все эти дни я пыталась понять, что с ним случилось. Что пошло не так. Наш брак был без страсти, без иллюзий, но и без открытой вражды. Мы не были близки, но существовали в балансе. Я разрабатывала зелья – он управлял фабрикой. Все шло стабильно.

И вдруг – он все ломает.

Словно сам поджег дом, в котором жил.

А теперь все встало на свои места. Ричард не сошел с ума от любви к какой-то женщине. Не потерял хватку дельца. Он просто делал то, что умел лучше всего – торговался за свою жизнь.

– Мерзавец очень хочет жить, – вторил моим мыслям Тейр. – И неважно, как и кого он подставит или уничтожит ради этого.

Но следующие слова буквально выбили воздух из моей груди.

– Он собирается выставить фабрику на аукцион, – сказала Оливия. – Это он сам мне сказал.

Я замерла. А потом почувствовала, как гнев взрывается внутри, будто перегретый состав в алхимическом реторте. Моя фабрика – дело моих предков, мой долг, моя клятва. Для него – просто золотая монета.

– Он ее не получит, – сказала я. Голос вышел ровным, звенящим. – «Монфор Альба» моя.

Кассиан откинулся на спинку кресла, губы тронула тень одобрительной улыбки.

– Оливия нашла доказательства сделок с Ксавиром. Тейр знает, где искать склады с контрафактом. Мы можем ударить первыми.

Я нахмурилась, сопоставляя факты.

– Учитывая, что кто-то в королевской канцелярии поставил подпись под фальшивыми бумагами, – тихо сказала я, – рассчитывать на помощь магического надзора глупо.

– Мы и не собирались, – отозвался Кассиан. – Сперва надо придать всему огласку. Только потом можно передавать дела в магический надзор. Иначе они просто засекретят информацию. Король не выносит даже намеков на то, что что-то ускользает из-под его контроля.

Он поднялся, подошел к окну, встал рядом со мной.

– А значит, я не смогу очистить имя отца, – добавил он. – А ты – свою репутацию. О том, что у Ксавира есть люди в верхушке, мы узнали только сегодня, – продолжил он, – и это меняет ситуацию. Если информация подтвердится… если хоть один чиновник короны действительно на его поводке, и он еще и ищет артефакт ментального подчинения…

Я сама закончила за него:

– Это будет расценено