Нежеланная императрица, или Постоялый двор попаданки - Ксения Мэо Страница 16

Матильда встречает меня благодарной улыбкой. Не солгала, стало быть, перед толпой односельчан. Она провожает меня в комнату к мужу. Джон уже не так бледен. Он сидит в постели, смотрит на нас живыми глазами, хотя они всё ещё немного тусклые от болезни. На лице играет утомленная, но искренняя улыбка. Он выглядит гораздо лучше и явно идёт на поправку.

Он благодарит меня за визит. А Матильда приносит ему похлебку — крупные куски овощей и даже мясо какое-то плавает. Я резко останавливаю её:

— Нет, Матильда! Это слишком тяжело для его желудка сейчас, — произношу строго и ловлю недоуменный взгляд женщины. Но вижу в нем доверие и продолжаю: — Налейте только бульон, лучше всего из курицы. Он восстановит силы и поможет быстрее встать на ноги.

— Ой, ну это к Молли надо идти, — тянет в ответ Матильда. — Курицы на мясо только у неё.

— А где дом этой Молли, подскажете? — спрашиваю сразу же.

Я не планировала выведывать секреты, но теперь получила сведения об ещё одном возможном поставщике. Только Матильда почему-то не говорит, так что придется самой выяснить, где тут эта куриная Молли.

Проведав Джона, я возвращаюсь в таверну. Мне нужно сделать всё, чтобы повысить уровень жизни деревни. И вот я снова в кухне, где присматриваюсь к тому, что можно улучшить.

Смотрю на бутыль от Мурано, и в голове вертятся мысли, как её можно приспособить. Пора заняться хендмейдом а-ля императрица Зеленой деревни!

17

Бетти поднимается в комнату аккурат в момент, когда я самозабвенно рву одно из своих платьев на тонкие ленточки. Вот уж воистину выражение «пустить на ленты» приобретает буквальный смысл.

— Госпожа⁈ — Бетти округляет глаза, её нижняя губа начинает подрагивать. — С вами все в порядке, госпожа?

Она поспешно подходит ко мне и кладет руку мне на лоб.

— Лихорадки вроде нет…. — бормочет себе под нос и снова вглядывается мне в глаза пронзительным взглядом, точно боится увидеть там зверя. — Зачем же вы платье изорвали? Это было ваше любимое, его вам муж подарил…

— Любимое? — слегка растерянно перебиваю её. — Оно послужит великой цели, Бетти. Так что все хорошо.

Сама слышу, что голос у меня звучит, как у безумного профессора. Но я и правда придумала сногсшибательную идею, так что очень уж хочется её воплотить. Душа изнывает от нетерпения и предвкушения.

— Помочь вам, госпожа? — все ещё затравленно спрашивает Бетти.

Киваю коротко, подхватываю получившиеся ленты — несколько штук, много не надо — и велю ей идти вниз. Сама следую за ней.

Мы спускаемся в пустой зал таверны, и я горестно вздыхаю. В моей прошлой жизни, если в середине дня в общепитном заведении было так пусто, значит, ему пора закрываться. Я не могу закрыть таверну и не знаю, как привлечь сюда клиентов. Засада какая-то.

Но я не даю себе долго кукситься по этому поводу, жестом зову Бетти за собой, и мы идем на кухню. Там я снимаю со шкафа самую большую бутыль, полученную от Мурано, и деловито водружаю её на стол. Тяжелая бандура!

Опускаюсь к поленнице и выбираю несколько ровных четвертинок. Бетти провожает мои движения ошарашенным взглядом.

— Бетти, хватит так смотреть, — произношу деловито. — Я не сошла с ума. Просто кое-что придумала.

Она мне не верит, но уже ничего не говорит. А я начинаю мастерить подобие кулера для воды.

Вооружаюсь ножом попрочнее и откалываю от отобранных поленьев самый уголок, получая шесть ровных треугольных реек толщиной в два пальца. Такой толщины должно хватить.

После этого на концах реек делаю надрезы для лент, чтобы держались, и связываю их лентами так, чтобы получились треугольники. Мысленно хвалю себя, что выбрала примерно одинаковые поленья, и треугольники получились равносторонние и почти ровные.

Затем примеряю, на каком примерно расстоянии должны быть эти рейки, чтобы бутыль поместилась между ними, и создаю небольшой коврик, переплетая ленты друг с другом. Концы пока остаются свободными.

Бетти явно не ожидала от меня таких умений, и в её глазах начинает мелькать восхищение.

Я ставлю два треугольника из реек на стол, затем завязываю концы лент, образующих коврик, на вехнем углу каждого треугольника, и получается гамак а-ля макраме.

Бетти помогает мне, но я уже вижу свой просчет, конструкции не хватает жесткости, так что даже под весом пустой бутыли треугольники просто разъезжаются низом, а верхами обнимают бутыль.

— Что-то не получается, госпожа, — задумчиво тянет Бетти.

— Сама вижу, — вынимаю новые прямые чурочки и откалываю себе еще четыре рейки. Сейчас заживем!

Соединяю треугольники рейками, получая плюс-минус жесткую конструкцию, и добавляю по ребру жесткости на стороны. Плотно перевязываю все углы и сочленения. Я отношу свой хендмейд на барную стойку, и мы вместе с Бетти водружаем бутыль в самодельные салазки-качели, теперь при помощи гамака можно будет спокойно наклонять бутыль и наливать воду из горлышка.

— Теперь перелей всю вскипяченную воду в эту бутыль, Бетти, — велю ей, а сама ухожу в комнату за самой важной вещицей.

На кровати так и лежит ворох останков моего «любимого» платья. Я беру серебряную фибулу в виде дракона и прихватываю симпатичный кусочек белого кружева.

Возвращаюсь в зал и вижу, что бутылка на четверть полна немного желтоватой водой. Лучше, чем ничего, но воды кипятить придется много.

Бросаю фибулу в бутыль и любуюсь своим творением, как вдруг сбоку раздается встревоженный голос Бетти:

— Госпожа! Что же вы наделали⁈

18

Поворачиваюсь к ней:

— Очиститель для воды… Серебро же обеззараживает. А что?

Бетти прижимает руки к груди и с тревогой смотрит на меня:

— Но это же подарок императора! И это символ правления его рода, а вы так… Как-то неуважительно.

От воспоминаний о заносчивом грубияне, который отправил меня сюда на верную гибель, в груди разливается огонь. Я совсем непочтительно хмыкаю:

— Уважительно? К этому сатрапу⁈ Да мы по его милости оказались в этой пропащей деревне! Без денег, без нормальной крыши над головой, без питья. И какой прок тут от его символа правления? Пусть хоть так поможет нам и жителям.

Бетти грустно качает головой, но ничего не говорит. Выпустив пар, прошу служанку заняться кипячением воды и принести дров в кухню.

Кидаю последний взгляд на бутылку