Истинная кровь (СИ) - Марина Светлая Страница 16

Прошу лишь об одном – воспитайте маленького Сержа сообразно его положению. И, прошу вас, не учите его музыке и стихосложению. От этого, право, одни только беды. 

Прощайте, прекрасная моя Катрин. Да храни вас Господь». 

Строчки прыгали на дрожавшей в руках бумаге. Но Катрин продолжала перечитывать письмо мужа раз за разом, приходя в ужас от того, какой низкой притворщицей он ее считает. Пока не выучила письмо почти наизусть. И когда каждое слово стояло перед ее глазами, она резко поднялась из кресла. Было принято окончательное решение: нужно вернуть Сержа.

Ей вспомнилось другое письмо, которое Катрин получила на прошлой неделе. Стольник ее отца, старый Фульк, знавший маркизу с детства и, пожалуй, единственный, кто любил ее от чистого сердца, писал о том, что теперь она осталась последней из древнего рода дю Вирилей. Отец, отправлявший своих сыновей в походы то с одним, то с другим соседом-герцогом, в надежде, что те добудут славы и богатства, на самом деле отправлял их на верную гибель. Весной этого года граф узнал, что и его второй сын, самый любимый и единственный остававшийся в живых, сложил свою голову в крепости Курси во время одного из набегов неверных, навсегда оставшись в Святой земле. Это было слабым утешением для старика дю Вириля. Все чаще и чаще видели его слуги в пьяном беспамятстве в разных частях замка. А однажды в середине лета нашли его мертвым прямо посреди главной замковой залы. Как стервятники налетели на замок дальние кузены и племянники, претендующие на наследство. Сначала пили и гуляли, а потом стали ссориться, не умея поделить оставшееся имущество. От постоянных драк и поединков прислуга разбежалась. Скудное добро было разграблено, а сам замок, в конце концов, однажды ночью был подожжен одним из кузенов, считавших себя самым обиженным…

Катрин в ужасе подумала о том, что и Серж… вот так же…

Нет! Сержа нужно вернуть. Нельзя позволить, чтобы он пожертвовал собственной жизнью из-за того, что считает ее глупой выходкой. Сейчас не имело ровно никакого значения, что она не помнила, как же могло произойти подобное. И пусть маркиз ей не верит, это еще не повод отправляться за тридевять земель без надежды на возращение. Она того не стоит.

Сержа-младшего она оставит в Трезмоне. Де Наве не откажутся присмотреть за малышом. Да и кормилица уже успела подружиться со старой кухаркой.

Снова вернувшись к столу, Катрин написала несколько слов к королю и протянула записку Барбаре:

- Передай это письмо Их Величествам. Да поскорее.

Старуха почтительно поклонилась, взяла из рук маркизы свиток и спросила:

- Что ж вы, Ваша Светлость, мед-то пить будете? Я же его для вас с травяными настоями разводила, памятуя, как вы в прошлый приезд им лакомились. Чудо, а не мед!

- Не буду я твой мед. Некогда мне. И ты ступай, да поторопись передать письмо, - Катрин подтолкнула Барбару к двери.

- Может, еще чего изволите, мадам? – услужливо спросила кухарка прежде, чем оказаться за порогом. Ответа она не услышала. Маркиза закрыла дверь.

Потом Катрин подошла к сундуку. И долго что-то в нем перебирала, пока в руках ее не оказались ножницы.

22 декабря 1186 года, Трезмонский замок 

«Полный дом пажей бегает, а послание доставлять должна я! – так рассуждала Барбара, бредя по коридору с чашкой напитка в одной руке и свитком в другой. – Как бы еще на глаза королеве не попасться – письмо-то от маркизы!».

Барбара вздыхала и старательно глядела под ноги – чтобы не оступиться на гладких камнях.

Она помнила еще батюшку нынешнего короля. Тот ходок по женскому племени был изрядный. Помнила, как привез он из похода в Мэрфруад красавицу Элен Кендорф, мать короля Мишеля. Это при том-то, что в монастыре все еще жила его бесноватая первая супруга. Той как-то быстро тогда не стало. И на следующий день после похорон Александр де Наве новой королевой объявил свою полюбовницу.

Видимо, и новый король далеко от батюшки не ушел, коли при живой жене с маркизой почти уже сошелся. Дело-то молодое.

Однако долг всякого верного подданного – любить своего короля. Даже коли ты простая кухарка. Авось королева разродится, все на место и станет? И отправится маркиза-ведьма восвояси. Ведь король Мишель в королеве души не чаял.

Сделав это умозаключение и почувствовав от того облегчение, Барбара постучала в дверь королевских покоев.

Его Величество поднял голову и бросил угрюмый взгляд на дверь. Почему его не оставят в покое?

- Кто там еще? –