Полукровка - С. И. Вендел Страница 15

На этот раз его раздраженный возглас сопровождался грохотом, когда она потянулась к кремню в его руках. Прежде чем она успела сделать что-либо еще, от камней полетели искры и зацепились за сухой трут2.

Сорча отдернула руки, прежде чем огонь разгорелся и охватил ее рукав, надеясь, что он не заметил, как она смутилась и покраснела.

Самосожжение делу бы не помогло.

Она откашлялась.

— Я могу помочь. Ты взял на себя все заботы по выстраиванию маршрута, нес вещи и меня. Я могу… помочь, — она ненавидела, как тихо прозвучали эти слова.

Орк взглянул на нее, сидя у огня. Было странно смотреть на него сверху вниз, хотя сейчас он был ненамного ниже. В наступающих сумерках его карие глаза потемнели до янтарно-коричневого, он смотрел на нее из-под густых ресниц. Тяжелые брови нахмурились, и сначала Сорча была уверена в том, что он ей откажет.

Затем он резко кивнул и вытащил маленький котелок из своего огромного рюкзака.

Судьба, сколько ж у него там всего?

Она помогла собрать длинные, крепкие палки, чтобы подвесить маленький котелок и побольше трута для костра. Ночь подкрадывалась все ближе, и в глубине ее живота росло беспокойство, она не была уверена, не почудился ли ей блеск глаз за деревьями.

Орк ничего не сказал, когда она принесла дрова, которые показались ей тяжелыми, хотя она могла поклясться, что его бровь изогнулась.

Она хотела развести большой костер, чтобы хватило на всю ночь.

Сорча села у разгорающегося костра, достаточно близко, чтобы наблюдать за его работой, но вне пределов его досягаемости.

Он собрал ингредиенты для простого рагу, достав из рюкзака побольше сушеной моркови, кореньев и мяса. Из кастрюли соблазнительными струйками поднимался пар, и Орек порылся в рюкзаке в поисках того, что еще можно добавить.

Взглянув на то, что он выложил, Сорча снова встала, чтобы пройти по их следам, и быстро вернулась с находкой. На этот раз обе его брови приподнялись, когда она протянула пучок дикого лука.

— С этим должно получиться неплохо.

Он согласился, еще раз кивнув, и она положила лук в кучку еще не добавленных ингредиентов.

— Тебе нужна помощь?

В ответ он взглянул на нее поверх огня, в глубоко посаженных глазах была задумчивость. В свете огня радужки переливались, как жидкое золото.

— С моим ножом для нарезки овощей было бы проще.

Кровь отхлынула от ее лица, и волна тошноты прокатилась в животе.

Словно почувствовав, что о нем заговорили, маленький нож, спрятанный в ее ботинке, уколол икру.

Он знает.

Орк наблюдал за ней спокойно, не двигаясь. Чтобы успокоить ее или как хищник, выслеживающий свою жертву… она не могла сказать.

Между ними снова воцарилось молчание, огонь продолжал свой собственный потрескивающий разговор. Ветерок шевельнул кудри у нее на лбу, и по телу Сорчи пробежала дрожь.

Она откашлялась, хотя и не знала почему.

Она не извинилась. Не призналась.

Горло орка дернулось от нервного сглатывания, и он пошел искать что-то еще в своем рюкзаке. Сорча затаила дыхание, ее мышцы напряглись в готовности вскочить и убежать, если понадобится. Это был всего лишь нож для разделки овощей, который грозил этому крупному мужчине немногим больше царапины, но это было первое средство защиты, которое у нее появилось за две недели, и она не собиралась с ним расставаться…

Сорча вскочила, когда он вытащил из рюкзака кинжал в ножнах.

Он нахмурился, мирно протягивая свободную руку. Она смотрела в его золотые глаза, дикая, готовая броситься в ночь.

— Обмен, — медленно произнес он. — Нож на это.

Она не знала, почему глубокий рокот его голоса успокаивал ее, ведь это было нелепо, но колени все равно перестали дрожать.

Сорча сделала долгий, замедляющий дыхание вдох, желая, чтобы ее сердце успокоилось.

— Ты дашь мне его?

Он покачал головой.

— Обменяю.

Он медленно протянул руку, предлагая ей вложенный в ножны кинжал. И это был именно кинжал, дьявольски длинный, длиннее ее предплечья. Не нож и не топорик, а кинжал, предназначенный для того, чтобы колоть, кромсать и сражаться.

Она очень хотела его заполучить.

Мгновения тянулись во все более мучительной тишине, ветер начал бить ей в спину, словно подталкивая к костру, к лагерю, к нему. Это пробилось сквозь ее защиту, и Сорча снова вздрогнула, внезапно почувствовав непреодолимую усталость.

Она хотела этот кинжал и хотела провести ночь у костра. Ее похитители не часто разводили его, не желая выдавать себя другим путникам.

Тем не менее, она не спешила. Она медленно вернулась к огню.

Рука орка оставалась твердой, когда она опустилась на колени, не сводя с него глаз, и достала из сапога нож для нарезки овощей. Эта рука ни разу не дрогнула, когда она подошла ближе, и он не потянулся за ножом, когда она его протянула. Вместо этого орк позволил ей взять кинжал из его руки и вложить рукоятку ножа в его ладонь.

С трудом сглотнув, Сорча села обратно, прижимая к груди свое приобретение, не совсем уверенная, куда смотреть, но и не способная выдержать его проницательный взгляд.

Орк — Орек — еще мгновение наблюдал за ней, прежде чем раздраженно кивнуть. Он очистил нож и принялся нарезать. В конце концов, Сорча потянулась за сушеным мясом и начала рвать его на более мелкие кусочки, чтобы добавить в булькающий котелок, кинжал благополучно покоился у нее на коленях.

Именно так они провели вечер, добавляя ингредиенты в рагу с наступлением ночи. Она наблюдала за готовкой, пока он резал морковь ножом, помогая себе большим пальцем, рассеянно отправляя кусочек в рот время от времени. Когда он заметил, что она наблюдает, он предложил ей кусочек отрезанной моркови.

Они ели в тишине, но Сорча обнаружила, что не так уж сильно возражает против этого. Лес вокруг них был хором звуков, щебета и трелей, когда дневные существа искали свои логова, а ночные животные их сменяли.

Орек спокойно ел, и поэтому Сорча не позволяла себе беспокоиться о странном блеске его глаз, отражающих свет костра.

Тушеное мясо, а вместе с ним и кинжал наполнили ее теплом, спокойствием, и усталость становилась все более настойчивой, дергая ее за плечи, шепча, что она сыта, согрета и в безопасности, насколько это возможно.

Она наблюдала сквозь тяжелые веки, как Орек встал, чтобы вытряхнуть множество одеял, которые он сложил внутри или привязал к рюкзаку. На подстилке из листьев он разложил стеганый спальный мешок, который обложил одеялами и мехами. Его ловкие движения завораживали, и