Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1 - Екатерина Гичко Страница 15

— А? — наагалей выглядел ещё более испуганным и растерянным. Ну, дети часто боятся незнакомцев. — Нет…

— Тогда я провожу вас в трапезную.

— Но я не хочу! — капризно упёрся наг, но его хранительница имела опыт общения с детьми.

— Я хочу. Посидите рядом со мной, а потом я с вами поиграю, хорошо? Пойдёмте.

Сбитый странным поведением хранительницы наагалей покорно позволил вывести себя из кабинета. Шширар, изумлённый неменьше, задержался, чтобы высказать искреннее восхищение императору:

— Моё почтение!

Раашир едва дождался ухода гостей, чтобы позволить хохоту вырваться наружу.

Глава VI. Гроза обидчиков

За завтраком Ссадаши умудрился опрокинуть на себя тарелку с кашей, травяной отвар и какое-то очень липкое пирожное сомнительно-коричневого цвета. Прекрасный нежно-зелёный шёлк был изгажен. Новая охранница хотела прийти ему на помощь, но Ссадаши вцепился в Шширара и заявил, что ему нужно переодеться. И потащил охранника в собственную спальню. Дейна, конечно же, попыталась пройти следом, пришлось разыграть скромность и вытурить её в гостиную.

— Кто это? — едва разжимая губы прошипел Ссадаши, надвигаясь на Шширара. Отступать тому особо было некуда, несмотря на впечатляющие размеры спальни: большую её часть занимала гигантская перина, чтобы наг мог вольготно расположиться на ней вместе с хвостом, вытянув его хоть вдоль, хоть поперёк.

Шширар заведовал личной охраной наагалея и обычно, прибывая на новое место, выяснял всё что мог о его обитателях. Хранительница принцессы Дерры его заинтересовала, но не так сильно, чтобы в первый же день отряжать нагов рыть на неё сведения.

— Человек, — в полголоса отозвался Шширар, не опасаясь, что девушка их услышит. — Дочь графа Аррекса. Про неё много при дворе говорят, главным образом, из-за того, что она молодчиков из аристократии с лестницы спускает и в окна выпихивает.

— А Аррексы разве выбились в графы не из-за богатства? — Ссадаши сморщил нос. Давриданские аристократические рода он знал не очень хорошо. — Они ж скотоводы, а не воины.

Шширар пожал плечами.

— У неё мать рано скончалась, отец якобы не знал, что с детьми делать, и позволил брату жены забрать их на воспитание. Что за брат, я ещё не знаю.

Но теперь узнает.

Наагалей раздражённо взмахнул хвостом.

— Не понимаю я этих людей! Что значит, не знает, что с детьми делать? Даже наагашейд разобрался в первые две недели после рождения первенца. А как она при принцессе оказалась? Благородные девушки в телохранителях… Что-то новенькое для императорского двора.

— Придворные говорят, что у неё плохие отношения с отцом. Пару лет назад без позволения батюшки выскочила замуж за какого-то голодранца, а затем очень быстро овдовела. Кто-то уверен, что отец руку приложил. Скандал страшный… Вы и сами знаете людские обычаи. На семье Аррекс пятно позора, двоюродная сестра едва смогла замуж выйти. И то потому, что жених её сильно любил и на выходки родни не посмотрел. Как госпожа Дейна завела знакомство с принцессой и у неё в услужении оказалась… — Шширар замялся. — Ну, я не выяснял.

— Так выясни, — с нажимом прошипел Ссадаши.

Видеть господин в таком взвинченном состоянии было слегка непривычно. Обычно все вокруг нервничают, а господин наслаждается суматохой.

Наагалей раздражённо похлопал хвостом по полу, косясь на запертую дверь. Подсобил император с подарочком. Надо отдать должное, впечатлил. Но не он первый додумывался подсунуть ему соглядатая, а Ссадаши мало смущали чужие глаза. Правду, женщину ему в охранницы ещё не отряжали. Только песчаники как-то сделали милость и подослали двух премилых дев, но не в охрану, не в охрану…

— Как-то она непонятно ведёт себя…

Ссадаши напрягало, что он не мог понять истинное отношение хранительницы к нему.

Он обладал потрясающим чутьём, почти даром, из-за которого его, кстати, и называли Устами наагашейдисы. Наагалей отличался потрясающим пониманием, порой его обвиняли в чтении мыслей. Сам Ссадаши затруднялся объяснить, как ему удаётся угадывать чужие помыслы, и, если честно, старался не задумываться.

Но Дейну не получалось раскусить с ходу, и из-за этого наагалей ощущал лёгкую тревогу. Подобную же тревогу он чувствовал когда-то давно, когда общался с членами семьи: родителей и братьев ему тоже долгое время не удавалось понять.

— Тебе не показалось, что я ей не понравился? — поинтересовался Ссадаши у Шширара.

— Нет, — помедлив, отозвался тот.

— Ну, может, уловил презрение, снисхождение, чувство превосходства?

— М-м-м… жалость?

Ссадаши задумчиво завертел кончиком хвоста.

А чего его жалеть? Богатый, с положением и высочайшей защитой, свободный от предрассудков. Император чего наплёл?

— Господин, у вас всё хорошо? — раздалось из-за двери.

— Да, — жеманно отозвался Ссадаши. Войти в роль сразу не удалось, и голос слегка дрогнул.

Видимо, это и насторожило хранительницу.

— Я вхожу.

Наги уставились друг на друга круглыми глазами, и в следующий миг Шширар рванул на господине пояс и одним рывком содрал с него испачканную одежду. Ссадаши хвостом подцепил чистое одеяние, перебросил его охраннику и резко развернулся, отводя руки за спину. Шширар встряхнул пойманную одежду и ловким движением натянул её сперва на вытянутые руки, а потом и плечи господина.

Когда дверь отворилась, Шширар неторопливо разглаживал ткань на плечах господина, а грязное платье почти опало на перину и словно бы шуршало под порывами залетающего в окно ветра.

Дейна внимательно осмотрела синюю одежду, надетую наизнанку — цветочная вышивка и с оборотной стороны смотрелась изумительно, — и осторожно предложила:

— Помочь?

Шширар досадливо скривил губы и неуступчиво прошипел:

— Справлюсь.

Когда не можешь понять, что из себя представляет противник, попробуй его спровоцировать. Это правило не раз выручало Ссадаши, и он опять решил прибегнуть к нему. Но когда ты сам по себе сплошная провокация, то можно просто ползти по коридору и громко восхищаться картинами, статуями, цветами, витражами, стражей… особенно стражей… милыми служанками — ими бы Ссадаши восхитился с большей искренностью, но, увы, мужское восхищение женщинами на провокацию не тянуло, — и придворными. Особенно досталось престарелому советнику. Он, наверное, и в молодости от дам не слышал столько комплиментов.

Дейна почти