Экономка замка Дракенгольм - Майя Фар Страница 14

Петар помог мне устоять на ногах, но когда я обернулась, то лорда уже не было, вероятно спрятался в своих покоях.

— Петар, — приведя дыхание в порядок, сказала я, — а далеко ли твоя деревня?

И Петар и Андер посмотрели на меня с удивлением.

— Я предлагаю съездить в деревню, сделаем дела, а заодно и прогуляемся, — сказала я.

И чуть было не прослезилась, увидев какую-то просто безграничную радость в глазах ребёнка.

— В деревню? Съездить? — спросил Андер с таким восхищением, как будто я его во всемирно известный парк развлечений предложила отвезти.

А я подумала: «Мальчик, как будто маленький арестант, засунули в башню и забыли».

А Петар оказался полезным парнем.

Во-первых, он оказывается продолжа ухаживать за единственной оставшейся в наличии кобылой и коляской. Он на ней привозил и увозил лекаря для Андера. И поэтому Сороне не удалось её продать.

Мы с Андером ждали в холле, пока Петар запряжёт кобылу, после чего Петар вынес молодого лорда, а я выкатила коляску. Усевшись в экипаж, который был неплох, и даже с откидывающимся верхом, приобняла Андера, которого Петар уже усадил, предварительно подложив ему подушку, и мальчик сначала вздрогнул, и вообще был напряжён, но уже минут через пять расслабился, и доверчиво прижался ко мне.

А я подумала: «Бедный ребёнок и обнять его даже некому».

И вскоре мы весело ехали в сторону деревни, которая располагалась за городом.

А я, вспомнив, что ночью лорд Риетт сказал, что замок очень красивый при свете дня, обернулась и у меня даже дух захватило, при солнечном свете замок казался летящим.

Он располагался на небольшом холме и был так интересно выстроен, что казалось его башни это мачты корабля, а основное здание, это сам корабль, а бушующие волны, это зубчатые стены, окружившие замок. И создавалось впечатление, что корабль вылетел на гребень волны и летит.

Петар, заметив, что я смотрю на замок сказал:

— Летящий дракон.

— Что? — переспросила я.

Ответил мне Андер:

— Дракенгольм — летящий дракон, в переводе с древнего языка, так мой дедушка назвал этот замок.

Сам Андер восторженно вертел головой, да мне и самой было интересно, что это за город, ночью я его как-то не очень рассмотрела.

Ключи от всех помещений замка я увезла с собой, посчитав, то если Сороне удавалось прятаться от меня всё утро, то уж до обеда ей точно ключи не понадобятся.

Но я не учла, что в замке остался не слишком довольный дракон.

Глава 13

Герцог де Моэрт

— Вот ваша дочь! — рыкнул герцог де Моэрт и поставил урну с прахом на маленький из розового дерева чайный столик.

Леди Милена побледнела, протянула руку, словно собираясь оттолкнуть герцога с его жестокими словами. Но рука ухватила только пустоту, и леди пошатнулась, и, вдруг стала оседать, так и не удержавшись.

Герцог мгновение смотрел, но всё же что-то цивилизованное в нём осталось, и он подхватил практический упавшую на пол женщину и перенес на небольшой, обитый зелёным бархатом диван.

Не успел герцог усадить леди фон Равенгард на диван как она открыла глаза и в них была яркая неистовая ненависть,

— Ненавижу! Ненавижу вас! Убийца! — голос леди срывался, в нём звучали и слёзы, и гнев, и хрип, леди не хватало воздуха, и она задыхалась, и даже умудрилась поцарапать герцогу щёку.

Де Моэрт отбросил женщину, она снова упала на диван, но сразу же вскочила и снова, как разъярённая кошка бросила на дракона.

— Это я убийца⁈ — закричал де Моэрт, — Это я помог ей сбежать⁈ Я согласился взять её в жёны!

— Вы! — продолжила кричать леди Милена, — вы разрушили всё, — и вдруг словно все силы у леди кончились, она сама упала на диван и опустив голову на руки, зарыдала.

— Леди, — сказал де Моэрт, когда печи леди Милены перестали трястись, — проводите меня в покои леди Адарии.

— Зачем вам? Мало вы поглумились над нашей семьёй? — на лице леди Милены была ненависть.

— Я не верю, что ваша дочь умерла, — сказал герцог де Моэрт, — не тот у неё характер.

Леди Милена посмотрела на урну так и стоявшую на столе:

— Но как же…

— Я сам там не был, это то, что привезли иллиминиаторы, — коротко сказал герцог.

Деваться было некуда и леди Милена не понимала, что герцог де Моэрт может найти в комнате Адарии, но леди проводила герцога до покоев Адарии, в которые она не заходила с того дня, как Адария переехала в дом герцога де Моэрта.

— Оставьте меня, — бросил герцог.

Леди Милена вышла и прикрыла дверь.

Герцог, оставшись один, осмотрелся и втянул носом воздух: лёгкий цветочный аромат смешивался с горьким запахом ритуального воска, в который добавляли горькие травы, чтобы при ритуалах ничто не проникло из потустороннего мира.

Де Моэрт внимательно стал смотреть на пол, откинул ковёр и вначале ему показалось, что это просто его воображение, но присмотревшись он увидел остатки расчерченной пентаграммы.

«Как любопытно, — подумал герцог, — юная леди проводила чёрные ритуалы?»

Он распахнул шкаф, там висели платья, на полках лежало бельё, чувствуя себя полным извращенцем, но не скрывая радости, оттого что леди Адария оказалась весьма непростой и вполне возможно, что вся эта погибель лишь инсценировка, герцог схватил нижнюю юбку и зарылся в неё лицом.

К его большому сожалению вещь пахла лишь освежающим мылом.

Когда герцог вышел из покоев Адарии, он уносил с собой то, что, по его мнению, могло содержать последние следы соприкосновения с кожей девушки. Леди Милену он нашёл в той же гостиной, где она бросалась на него, пытаясь выцарапать ему газа.

Ни говоря ни слова он подошёл к ней, взял её за руку и слегка разрезал ей руку кинжалом. Леди вскрикнула.

А герцог де Моэрт нацедил несколько капель крови и сделал профессиональную перевязку, пообещав прислать лекаря

— Урод! — сказала леди Милена, когда за герцогом захлопнулась дверь.

Но в одном он был прав: «Не такая её дочь, чтобы вот так вот просто взять и умереть где-то в лесу».

И леди Милена достала маленький медальон с детским локоном дочери и дождавшись темноты сама провела нехитрый ритуал. Это было просто пожелание здоровья, но если человека уже