Богатство замка Норлок - Виолетта Иванова Страница 14

Юран долго не мог заставить себя отправиться в старый замок где-то на краю королевства. Но когда они с отцом узнали, что туда вот уже который год ездит Юдиль, отец отправил сына к Сторну.

Замок произвел на молодого человека неизгладимое впечатление. Громада темных камней словно вырастала из скального подъема, упираясь своими шпилями и башнями прямо в небо. Юран вошел в замок и на мгновение замер, рассматривая древнюю красоту, но быстро напустил на себя пренебрежительный вид, кивнул собравшимся в холле слугам и позволил проводить себя в приготовленные для него комнаты.

В замке ему было скучно, развлекали только зажиточные соседи, которые являлись в гости совершенно без приглашения, привозили своих девиц на выданье в надежде, что кто-нибудь из них тронет сердце молодого красавца. Он всем мило улыбался, но держал всех этих «невест» на расстоянии, позволяя с ними только небольшие «шалости» в постели.

В первую же ночь к нему в постель проникла рыжая девица, которая работала здесь служанкой. Ей было всего восемнадцать, но она оказалась довольно опытной в постели. Уезжая, он делал вид, что совершенно не понимает ее намеков на то, что она не прочь отправиться вместе с ним в столицу.

Три года подряд он ездил в замок к дядюшке, терпел его занудные рассказы о какой-то древней старине, откровенно скучал на обедах в кругу прибывших гостей. А по ночам снова встречал рыжую служанку, которая становилась все наглее. Он пытался избавиться от нее, но она продолжала липнуть к нему, в открытую намекая о своем намерении стать его женой. В один из последних приездов он даже взял своего «учителя» Лероя, который так и прижился у них в доме и выполнял обязанности слуги, с которым договорился, что тот будет охранять его тело от слишком назойливой рыжей. Он даже имя ее плохо помнил – то ли Марса, то ли Мариса, хотя она делала все, чтобы добиться от него заветного колечка.

Как и чем живет замок, Юран совершенно не интересовался. Он даже не знал о том, что замку необходим хранитель магии. Управляющий Мортер вел хозяйство, нареканий к его работе не было. Слуги тенями скользили по замку, выполняя его указания.

В свой предпоследний приезд, когда он взял с собой Лероя, случайно столкнулся с ранее незнакомой ему девушкой. Она явно вышла из его комнат, что не понравилось Юрану. Он схватил ее за руку и тут случилось совершенно непонятное, его словно пронзило молнией, а в груди разгорелся огонь, ему стало трудно дышать. Он вглядывался в лицо девушки и понимал, что она слишком красива, чтобы быть простой служанкой. Юран уже решил, что это одна из дочерей множественных соседей, но она представилась дочерью хранителя магии. В тот раз он отпустил ее, но всю ночь вспоминал ее глаза, как они вспыхнули негодованием, когда он обвинил ее в воровстве. Ее темно-серые омуты горели гневом, а он стоял и пропадал в ее глазах. Утром Юран уехал. Всю дорогу он сожалел, что не остался еще хотя бы на пару дней, чтобы узнать эту дочь хранителя.

Когда он приехал в замок в очередной раз, осмотрел собравшихся слуг. И снова эта рыжая нахалка упорно пыталась привлечь к себе его внимание, выпячивая свою немаленькую грудь, с трудом поместившуюся в вырезе платья. Юран усмехнулся по себя, еще раз осмотрел собравшихся слуг. Незнакомки среди них не было. Он приказал управляющему найти ее. И когда она появилась, его сердце застучало с такой силой, что он испугался, что кто-то может заметить это. Он напустил на себя привычный надменно-скучающий вид и дал распоряжение управляющему, имя которого он также не запомнил, назначить эту девушку своей личной служанкой.

Когда вместо незнакомки к нему вновь заявилась рыжая, он разозлился и выгнал ее, запретив приближаться к себе. Вечером в его комнате появилась Неола. «Неола», - он перекатывал ее имя на языке, словно что-то нежное, самый вкусный воздушный десерт. Девушка смотрела на него своими невозможно прекрасными серыми глазами с таким восхищением и любовью, что он понял – он никому ее не отдаст. Юран долго и трепетно искал к ней подход, сам растворяясь в этих отношениях. Каждое мгновение, проведенное с ней, хотелось запомнить навсегда. И рядом с ней он впервые чувствовал свою магию, которая словно желала вырваться наружу и кружить его.

В этот раз он остался в замке почти на месяц и каждый день был счастлив. Его ночь рядом с Неолой заставляли забывать обо всем. Он умирал и возносился, в груди гудела магия, которая требовала выход. И каждый раз становясь с Неолой единым целым, он чувствовал, как их магии окутывают их, словно сияющим коконом. Такого с ним никогда и ни с кем не было. Он закрывал глаза, когда оставался один, и видел картины, как они с Неолой живут долгую и счастливую жизнь, как их магии соединяются в один искрящийся огонь, наделяя их счастьем. В своих видениях он видел лицо своего сына, которого ему подарит Неола, и был этому рад.

Уезжая, он обещал вернуться так скоро, как это будет можно. Он возвращался в столицу окрыленным, желая быстрее закончить там все дела и вновь вернуться к своей Неоле. Он ехал в дорожной карете и улыбался. И его спящая магия мягким светом крутилась в его груди, омывая его тело теплом. Он закрывал глаза и «видел» картины, которые не всегда были приятными. Так, уже подъезжая к столице, он «увидел», как его отец договаривается со своей сестрицей убить старого Сторна. Юран не мог в это поверить, но спросить было уже не у кого, отец уже умер, так и не дождавшись, когда Юран станет наследником рода Норлок.

Дома его встретил Лерой, который передал целую стопку приглашений на всевозможные балы. В столице отец упорно распространял слух, что его сын скоро получит наследный титул графа и богатое наследство, старинный замок, в котором хранятся ларцы с золотом и драгоценными камнями. На фоне этих слухов Юран был весьма лакомым кусочком.

Через неделю после возвращения Юран отправился на прием к баронессе Семилье, у которой собрался почти весь высший свет. По столице ходили слухи, что этот прием посетит своим визитом весьма таинственная особа, о которой так долго ходят слухи, но пока никто еще не видел ее. Юрану было все равно, что это за особа, в его груди и сердце жила