Гамбит оборотня. Книга вторая.Пропавшие среди живых - Анна Азарцева Страница 14

Учитель назвал девочку Евой, посчитав ее символом возвращения своего ученика к нормальной, не замутненной наркотическими иллюзиями жизни. Доминик, сам уже давно проклявший свою безрассудную страсть к детской крови и слезно моливший Матвея помочь справится с зависимостью, ухватился за Еву, как за единственную надежду к спасению. Ему было очень тяжело. Каждую секунду он боролся с яростным желанием впиться в горло малышки, каждый миг силой воли уговаривал себя прекратить испытывать обуревавшую его жажду крови.

И Оливер ему в этом помогал. Находился рядом, удерживал, успокаивал. Несколько раз оттаскивал уже выпустившего клыки вампира от ребенка и постоянно следил за другом. Тот плакал и умолял дать попробовать хоть каплю крови Евы или позволить ему уйти из дома, чтобы избавиться от страданий, но Олли ежесекундно заставлял Ника ухаживать за ребенком — готовить для Евы и кормить ее с ложечки, купать девочку и гулять с ней на детской площадке, лечить ее ссадины и царапины. И сдерживал, сдерживал, сдерживал...

В итоге, Доминик победил свою болезнь. С огромным трудом и большой силой воли он сумел избавиться от тяги к детской крови. И все благодаря учителю, другу и двухлетнему ребенку.

Еву Матвей удочерил, и девочка стала Доминику младшей и безумно любимой сестренкой. Избалованной донельзя, шаловливой хулиганкой с черными кудряшками, яркими синими озорными глазами и ямочками на пухлых щечках.

Любое ее желание становилось законом для двух взрослых вампиров. Ева захотела пони — Матвей бросал все дела и ехал на конюшню выбирать для дочери лошадку. Ева захотела в цирк — и Доминик быстро прощался с высокопоставленными гостями, чтобы лично отвезти ребенка. У Евы плохое настроение, она капризничает — и все в доме ходили на цыпочках, чтобы лишний раз не раздражать приемную дочь высшего. Но, несмотря ни на что, девочка росла доброй, совестливой и отзывчивой. Матвей не раз заставал в своем доме принесенных Евой с улицы котят и щенков, а Доминик частенько залечивал ссадины, полученные в драке за справедливость.

Оливер всегда был рядом. Ученик Дитриха старался не выпускать друга из внимания, помогал ему с девочкой, занимался ее воспитанием, когда Доминик не мог. Рассказывал о плохом и хорошем, ставил перед ней этические задачи и учил правильному отношению к жизни и людям.

И однажды Оливер заметил, что маленькая девочка превратилась в роскошную молодую женщину, которая зачарованно следит за ним влюбленным взглядом. Сначала ему это польстило, затем насторожило. А затем Оливер и сам потерял голову.

Он нарушал ради Евы все свои принципы. Всегда пьющий кровь только молодых красивых блондинок, стоило Еве заикнуться о неприятии этого, и Оливер сменил доноров на мужчин. Отказывающийся жить за городом, неистово любящий шумный и развитой мегаполис, которым была Москва, одно слово Евы — и Оливер уже строит за городом особняк, шикарный, изумительный средневековый замок с большим парком.

Но одно Ева изменить в нем не смогла — Оливер отказывался жениться на ней, так как Ева до сих пор была смертной. Любимая дочь Матвея Истомина и обожаемая сестра Доминика Ламберта желала прожить обычную нормальную жизнь смертного человека — болеть простудой и ангиной, родить ребенка, состарится вместе со своим мужем и умереть в окружении детей и внуков.

Матвей уже давно выпросил у понтифика разрешение на обращение своей дочери и на ее желание остаться смертной смотрел сквозь пальцы, считая это всего лишь дурной блажью. В конце концов, Ева обучена защитить себя от вампира, рядом с ней постоянно находилась одна из лучших клановых телохранительниц, да и на шее девушка постоянно носила флакон с кровью приемного отца, чтобы вернуться к жизни даже на краю смерти. Доминик слепо любил Евангелину и был согласен с отцом — эта идея лишь временное помешательство, пройдет пара-тройка лет, сестра заметит первые морщинки и, боясь потерять свою яркую красоту, сразу же побежит к отцу за обращением.

Но Оливер твердо настаивал на своем — о хрупкости смертных каждый вампир знает не понаслышке, и он потерял уже слишком многих смертных возлюбленных, чтобы спокойно принять мысль о смерти Евы. Для Оливера обращение девушки в вампира будет признанием любви к нему — так он ей заявил.

Ева была возмущена. Оказывается, ее слов, ее верности и заботы недостаточно, чтобы Оливер действительно посчитал ее равной себе и достойной своей любви. Ева должна стать вампиром, и только после этого паршивый кровосос будет воспринимать ее чувства всерьез.

Девушка категорически отказалась. И если раньше она еще подумывала порой об обращении, то теперь пошла на принцип.

— Да я лучше сдохну завтра от чумы, чем буду всю жизнь стелиться перед тобой вампиркой! — в сердцах бросила девушка Оливеру, покидая выстроенный для нее подмосковный замок.

И Оливер решил доказать ей, что он тоже не собирается идти у нее на поводу. Что он не будет больше любить смертную женщину, какой бы занозой в сердце она ни была. Он начал демонстративно не замечать Еву и встречаться у нее на глазах с другими женщинами. Ева злилась, ревновала, даже мстила, но своего решения не меняла — вампиром в угоду Оливеру она не станет.

Но сейчас, зная, что в доме друга временно проживает нестабильная полиморфа, Оливеру было плевать на многоуровневые планы, что построили вокруг девчонки-оборотня понтифики. Для него главным, как он ни хотел от этого отказаться, оставалась Ева и ее безопасность. Ева, которая утром выкрикнула, что ненавидит его.

Восемь вечера. Весь день Оливер пытался заняться работой, просматривать доклады, вести совещания, но не получалось. Перед глазами стояла лишь Евангелина.

В итоге, плюнув на все дела, Оливер вышел из кабинета, чтобы отправится домой к Доминику и, не обращая внимания на сопротивление девушки, увезти ее к себе и запереть в подвале. Если понадобится, он даже посадит ее на цепь, лишь бы Ева была в безопасности. По дороге к лифту Оливер вдруг вспомнил, что оставил на столе доклад. Выругавшись на одну очень капризную смертную, из-за которой