Консультант для дознавателя-аристократа - Вероника Воронина Страница 14

— А если снесли?

— Тогда хотя бы узнаем, что осталось.

Мы скопировали всё, что могли: схемы, символы, даже рисунки старых фресок. Сидели до глубокой ночи, почти не разговаривая. Бумаги, карты, амулеты, схемы — всё раскладывали, строили гипотезы, перечёркивали и снова строили.

На следующий день началась моя часть работы.

Я достала из кейса жучков — тонкие, почти невидимые механизмы. Арчи их называл «летающими ухами». Они действительно могли незаметно замирать в воздухе, крепиться к люстрам, карнизам, даже к поверхности мебели.

— Надеюсь, хоть один из них не решит застрять в ректорской бороде, — пробормотал Арчи, пока я настраивала частоту записи.

— Если что, скажем, что это магический паук. Или его знакомый.

Сначала мы запустили троих — в кабинет ректора, к его помощнику и в учительскую столовую. Потом ещё пятерых — по коридорам, на чердак, в лифтовую шахту. Каждое устройство было настроено на передачу и запись, с системой автостирания в случае поимки. Плюс маленькие усилители на заклинание обнаружения — чтобы слышать, если в помещении кто-то попытается сказать что-то важное.

— Мы что, теперь разведчики? — буркнул Арчи, глядя, как последний жучок ускользает за карниз.

— Шпионы. Очень усталые шпионы.

Он улыбнулся. Но на этот раз — не игриво. Улыбка была тихой, усталой, понимающей.

В этот вечер мы не разговаривали перед сном. Просто легли рядом. Каждый обдумывал своё. И хотя тревога шевелилась в груди, я знала: завтра мы будем ближе к разгадке.

Жучок, стоящий в углу ректорского кабинета, подал тихий сигнал. Я наклонилась ближе к приёмнику и активировала запись. Голоса были слегка приглушёнными, но понятными — и, главное, говорили они на русском.

— …вечером. Да, я понимаю риски. Но мы не можем ждать, — голос ректора был напряжён, почти срывался. — Мы теряем контроль. Если информация уже утекает, лучше мы завершим цикл раньше, чем потеряем всё.

— А если эти двое…?

— Значит, пусть смотрят. Если они не помешают, мы продолжим. А если вмешаются — у нас будут основания действовать напрямую.

Я быстро перемотала запись, убедилась в услышанном и, не теряя ни секунды, влетела в комнату, где Арчи как раз листал карту тоннелей под академией.

— Сегодня, — выпалила я. — Ритуал. Вечером. Они спешат. Кажется, что-то их напугало.

Арчи мгновенно отложил бумаги.

— Это плохо. Очень плохо. Они либо что-то узнали, либо готовятся сжечь улики. Что именно сказали?

— Что завершат цикл, даже если мы будем смотреть. И если вмешаемся — у них будут основания действовать. Знаешь, что это значит?

— Что нас просто могут устранить «по приказу академического совета». Прекрасно, — он потер рукой лицо. — Ладно. Мы знали, что будет жарко.

Следующие несколько часов мы провели как заведённые. Списались с куратором через зашифрованный канал — просто отправили короткое сообщение: «Ночь. Начинают. Входим» . Не было времени на согласования или одобрения сверху. Только мы и этот вечер.

Я обновила заклинания защиты, проверила амулет скрытия. Арчи накладывал маскировочную иллюзию и перезапускал систему экстренного отзыва — если нас поймают, кто-то должен будет вытащить хотя бы то, что мы успеем записать.

— Ты готов? — спросила я, когда мы оба встали у зеркала в своей комнате.

— Я родился готовым. Но если что, ты скажешь на моих похоронах, что я был великолепен.

— Я скажу, что ты опять забыл носки разных цветов.

— Ты жестокий человек, Никки, — усмехнулся Арчи и взял меня за локоть. — Пошли. Работа зовёт.

Мы не знали, что именно найдём в зале ритуала. Не знали, сколько охраны, сколько учеников и кто именно станет "материалом" на этот раз. Но знали, что от этой ночи зависит многое.

Мы были только вдвоём. Но за нами — правда.

Глава 13. Операция Тень богов

Мы вышли за пределы академии в полной тишине. Снег хрустел под ногами, воздух звенел от холода, и даже ветер казался сдержанным, будто сам боялся потревожить ночь. По картам, найденным в архиве, к храму «Тень Богов» вели тайные ходы, когда-то прорытие подземной сетью туннелей. Но мы решили не рисковать — слишком высока вероятность засад или ловушек.

Так что шаг за шагом, скрытые заклинаниями от глаз и слуха, мы шли по поверхности, через замерзшее поле, по колено в снегу, пока, наконец, не увидели его.

Храм.

Он возвышался посреди пустоши, как гвоздь, забитый в само небо. Чёрные шпили прорезали серую пелену облаков, а высокие колонны, наполовину занесённые снегом, казались частью давно ушедшей цивилизации. Камень был выточен идеально, но покрыт трещинами времени. Где-то на боковой стене виднелась стёртая надпись, возможно — предупреждение. А может, мольба. Храм словно сам наблюдал за нами. Молчаливо. Осуждающе.

Мы обошли сбоку, нащупали в стене слабый стык плит — вход, затянутый иллюзией. Арчи коснулся амулета, и в следующий момент мы проскользнули внутрь.

И тут же… мурашки по коже. Воздух внутри был сухим и тяжелым, будто раздавливающим. Пахло прелой бумагой, палёной костью и ладаном. С потолка свисали черные металлические цепи, покрытые древними рунами. Пыль висела в воздухе словно дым, отражая слабое фосфорное свечение от крошечных ламп, встроенных прямо в стены.

Пол — мозаика, в которой угадывались символы. Не те, что изучали в академии, нет. Эти были древними. До-академическими. До-религиозными. Возможно, до-человеческими. Слева возвышались три огромных статуи в капюшонах — у каждой из них отсутствовало лицо. Вместо него зияла чёрная дыра, как будто камень просто отказался подчиняться мастеру.

Я сделала шаг — камень под ногой глухо отозвался. Сердце застучало чаще.

— Ощущаешь? — прошептал Арчи. Его лицо бледнело в полумраке. — Тут слои магии, как в торте. Прямо чувствуешь, как они друг на друга наложены. Живое место.

— Или мёртвое, — ответила я, сдерживая дрожь. — Пошли. Пока никто не начал.

Мы проскользнули по коридору, ведущему к центральному залу. Он сужался, и я заметила — чем ближе к центру, тем новее стали ритуальные знаки. Старые символы покрывались свежими, будто их обновляли перед церемонией. Как будто храм сам требовал, чтобы с ним говорили.

Мы остановились за колонной, и я вынула линзу-запись. Вся наша задача — увидеть, кто будет участвовать, кого принесут, и как именно они планируют использовать переселенцев в ритуале. Все эти сведения нужно будет зафиксировать. А потом — выбираться.

Я взглянула