Баллада Пепла и Льда - Анна Сергеевна Платунова Страница 14

— Повторяю вопрос: что произошло?

— Что? — процедила я. — То, что вы и советовали! Кадет Лейс пытался отобрать у меня звезду звеньевого!

Я только теперь заметила, что из двери столовой высунулась Мишель и с любопытством оглядывает нахохлившихся первогодков. Сама драка ее, похоже, ничуть не смутила.

— Да, они из-за звезды сцепились, — подтвердила она.

Эфор Эйсхард наконец-то удосужился оставить в покое мой подбородок, отошел на шаг и широко улыбнулся, вот только от его улыбки веяло холодом.

— Смотрю, звезда все еще при тебе, кадет Дейрон. Десять штрафных очков!

— За что?! — возмутилась я, закипая от негодования.

— Еще десять. Первые — за то, что не смогла невербальным способом донести до своего подопечного, что ты его командир. Вторые — за то, что пререкаешься со своим эфором.

— Тьфу, пропасть… — пробормотала я.

— Не расслышал? — Его голос прозвенел сталью.

— Невеличка, не ерепенься. Эфору надо отвечать: «Так точно», — подсказала Мишель.

— Так точно, — выплюнула я, но все-таки не выдержала, так как душа требовала справедливости, хотя какая может быть справедливость в полувоенной Академии? — А сколько штрафных баллов у кадета Лейса?

— Ты уже назначала?

— Да… Два балла.

— Так и останется.

Краем глаза я заметила, как придурок Лесли расплывается в довольной улыбочке. Но, поскольку вместе с улыбкой расплывался и опухал его нос, я решила, что это достаточная плата. На Эйсхарда я была зла куда сильнее! Если бы не он! Все из-за него! Ненавижу! Знаю его всего полдня, а уже на дух не переношу.

— За мной, — приказал эфор.

— Ты ведь отведешь их к целителю? — забеспокоилась Мишель.

— Обойдутся. В следующий раз подумают, стоит ли пускать в ход кулаки быстрее слов.

Я мысленно застонала, представив, какой красоткой предстану завтра на первой лекции: с фиолетовой распухшей скулой. И плечо горело огнем: я совсем забыла его беречь в пылу драки.

Однако, несмотря на то что ныли мышцы и шрам, оставшийся на месте раны, дергал, как больной зуб, я вырубилась, едва добравшись до постели. Казалось, только опустила голову на подушку, а уже прозвучал сигнал к побудке.

Глава 14

Впереди меня стол пустовал, позади тоже — вокруг снова образовалось пространство отчуждения, к которому я начинала привыкать. Но, в конце концов, на лекции следует слушать мейстера, а не глазеть по сторонам, пусть даже историю Империи я знала назубок — хоть сейчас экзамен сдавай. Папа, в отличие от старенького мейстера Шоаха, выдающего информацию унылым ровным тоном, знал тысячи интересных фактов. В его устах история оживала, выступала из тьмы безвременья, обретала голоса и лица. От нудных же интонаций преподавателя меня неудержимо клонило в сон, однако я крепилась и, чтобы не срубиться, вела записи на листах серой бумаги удивительной вечной ручкой, которую не нужно макать в чернила.

Ручку, стопку бумаги и тонкую брошюру «Инструкция для командиров звена» я обнаружила на столе рядом с учебниками. Форма, которую я вечером убрала в шкаф, с утра оказалась чистой и отглаженной, от сорочки пахло травяной свежестью, засохший след от капли крови на вороте исчез без следа. Снова магия, куда без нее. Вот только синяк никуда не делся, за ночь растекся на половину лица и сделался фиолетовым.

Времени прочитать инструкцию не оставалось, поэтому я только пролистала ее. Выяснила, что звеньевой отвечает за утренний сбор своих подопечных. Если кто-то из них проспит — оштрафуют меня. Знал бы Лейс, какая головная боль эта должность, и связываться бы не стал!

Повезло, что сегодня нас избавили от физической подготовки, дали поспать на час дольше, завтра таких послаблений не предвидится. Я привела себя в порядок, собрала волосы в тугой пучок, нагрузила полотняную сумку учебниками и отправилась проверять готовность Ронана, Веелы и занозы в заднице, которого по недоразумению называют Лесли.

Спальня Фиалки располагалась по соседству. Она выглянула на стук, удивленно заморгала.

— Ты собралась? Эфор Эйсхард придет за нами через пять минут. И… Ты случайно не знаешь, где комната Ронана?

— Я сейчас, только сумку соберу. Ронана поселили вон в той комнате.

Веела, смутившись, указала на дверь, а я постаралась ее запомнить, отметив про себя длинную царапину на деревянном полотне и щербинку с краю. Фиалка продолжала смотреть на меня, а когда я приподняла бровь: мол, говори, потупилась и пробормотала:

— Ты упала? У тебя на лице огромный синяк!

— Я знаю, — усмехнулась я и сказала все как есть: чем быстрее Веела привыкнет к реальности, тем лучше для нее. — Нет, я не падала. Я подралась с Лесли. Он хотел забрать звезду, но я надавала ему по шее.

В глазах бедняжки вспыхнул ужас, прежде она наверняка никогда не слышала подобных слов от девушки: «подралась, надавала по шее». Мир Фиалки рушился, однако тут я ничем не могла помочь. Я кивнула ей и отправилась к двери кадета Толта, но Ронан уже и сам вышел навстречу.

— Ого! Твое лицо!..

— Я в курсе, Ронан! Ты видел, куда поселили Лейса?

— А-а, да… Вон и он сам, кстати.

Лесли, пятясь спиной, протискивался в дверь. Развернулся и предстал во всей красе: с посиневшим опухшим носом и синяками под глазами. Злобно зыркнул в мою сторону, но нарываться не стал.

— Оу! — потрясенно присвистнул Ронан. — Кто тебя так разрисовал?..

Осекся, вперил в меня округлившийся взгляд.

— Ты?

— Чему ты удивляешься? — холодно спросила я, стараясь придерживаться командирского тона, отчасти — как ни противно в этом сознаваться — скопированного у эфора Эйсхарда. — Кадет Лейс напал на своего звеньевого, пришлось поставить его на место.

Я держала дистанцию, давая Ронану понять, что и ему влетит, если что. Я не могла ему доверять полностью, хоть мы и снова в одной команде. Он мне не друг. Друзья не отворачиваются, когда им больше не нужна помощь, а сын рыбака и нежная Фиалка предали меня, как только выбрались из лабиринта.

Теперь Ронан, Веела и Лесли сидели за моей спиной, нас разделял ряд столов, но они держались ближе, чем остальные. Кадеты рассредоточились по аудитории, устроенной амфитеатром, расположились группками и по одному, но все, не сговариваясь, устроились подальше от дочери предателя.

— Первый прорыв тварей Изнанки произошел при императоре Максимилиане, в тысяча четыреста шестьдесят втором году, — вещал с кафедры мейстер Шоах, не