Сделка с демоном - Эми Райт Страница 14

Я поднимаю руку. Мне нужны наличные. Прошло полторы недели, а от Рина ничего не слышно. Конечно, нет. На самом деле я не ожидаю от него вестей, поэтому не знаю, почему продолжаю проверять приложение Чудовищные Сделки, чтобы узнать, написал ли он мне что-нибудь.

Я говорю себе, что проверяю не это. Я проверяю, не запрашивали ли меня для каких-либо других контрактов. Хотя это неправда.

Просматривая историю нашего чата, я колеблюсь, водя пальцами по буквам. Что бы я все-таки сказала?

Извини.

Нет. Я все еще слишком зла для этого.

Извини, но ты был придурком.

С таким же успехом я могла бы вообще ничего не говорить.

Я скучаю по тебе.

Глупо. Дело никогда не было в чувствах. Его не волнует, что я не могу перестать думать о ночи понедельника, продолжая задаваться вопросом, могла бы я поступить по-другому.

Я дрожу, когда выхожу из служебной двери на ночной воздух. Ночи уже становятся немного прохладнее, что является долгожданным облегчением в моей душной квартире, но это заставляет меня понять, что, вероятно, мне следовало захватить куртку для прогулки домой.

Неважно. Я просто быстро дойду до метро.

Сейчас позже, чем я обычно езжу с работы, но этот район не опасный. И еще не настолько поздно, поэтому я не одна на платформе в ожидании поезда. Я сажусь поближе к двери, достаю телефон, чтобы прокрутить социальные сети, и игнорирую покалывание в затылке, как будто за мной наблюдают.

Я не могу избавиться от этого чувства с той ночи, когда мы с Рином поссорились. Я рассеянно потираю шею, просматривая сообщение от сестры о моей племяннице. Она держит рисунок, который сделала в школе. Это очаровательно, но прямо сейчас у меня просто нет сил восторгаться, и это только напоминает мне, как давно мы с сестрой не разговаривали. Я вернусь и разберусь с этим завтра, когда наберусь смелости позвонить. Я знаю, что должна была позвонить раньше, но, кажется, что-то всегда останавливает меня. Что я вообще могу ей сказать? Ее бросил муж, и ей нужно заботиться о двух маленьких детях, а я ничем не могу помочь. Я знаю, что не смогу помочь. Я просто не знаю, что я могу сделать.

На своей остановке я перекидываю сумочку через руку и поднимаюсь по ступенькам, затем на улицу. Я не слишком задумываюсь о пути домой. Этим маршрутом я пользуюсь каждый день. За исключением того, что в это время в одном переулке невероятно темно. Поскольку я обычно возвращаюсь домой намного раньше, я никогда раньше не замечала, насколько плохо он освещен.

Мои шаги автоматически ускоряются, и это покалывание на затылке появляется снова. Я оглядываюсь. Это ошибка. В нескольких ярдах позади стоит мужчина в темной футболке, черной кепке, надвинутой на лицо, и с руками, засунутыми в карманы. В этом парне нет ничего чрезмерно подозрительного. Он похож на каждого второго парня, которого видишь в этом городе. Только что-то в нем вызывает у меня неприятное чувство.

Я иду быстрее. Он тоже. Когда я оглядываюсь, он смотрит не на меня, а на телефон в руке, но у меня такое чувство, что он только что отвел взгляд. Это глупо. Просто темнота и мой разум играют со мной злые шутки. Вероятно, он скоро повернет, и это докажет мне, что мне не о чем беспокоиться.

За исключением того, что он не поворачивает.

Он следует за мной по очередному темному переулку, мимо закрытого 7Eleven и переполненного мусорного бака. Это мое воображение, или он догоняет меня? Он высокий. Его длинные ноги несут его гораздо быстрее, сокращая пространство между нами, чем мои короткие шаги. Мое дыхание обжигает грудь. Мои руки дрожат. Я тянусь к телефону в сумочке только для того, чтобы почувствовать грубую руку, сжимающую мое запястье.

Я вырываюсь, но он слишком силен для меня.

Мою кожу щиплет под его хваткой, и я всхлипываю. Он резко прижимает меня к стене, дергая за сумку. Это глупо. Первое правило выживания в городе — когда кто-то пытается украсть твою сумку, ты не сопротивляешься. Вещи можно заменить. Но если кража переходит в насилие, ты не всегда сможешь оправиться.

Но срабатывают мои инстинкты, и я хватаюсь другой рукой за ремень сумки и изо всех сил оттягиваю ее назад. Все, что я получаю, — это еще один толчок к стене и ушиб плеча. Я едва слышу тихое ругательство моего грабителя, и чувствую, как его рука сжимается у меня на горле.

Именно тогда другой, более знакомый голос, но не менее угрожающий, рычит:

— Не прикасайся к ней.

Я замираю. Хватка грабителя ослабевает, и его рука убирается с моей шеи.

— Даже, блядь, не смотри на нее, — голос Рина холодный и полностью, бесспорно, приказывающий.

Парень бросает мою сумочку к моим ногам и отворачивается, фактически пряча лицо в ладонях. Я остаюсь одна и смотрю в темные, сердитые глаза мужчины, о котором последние полторы недели старалась не думать каждую свободную минуту.

10

Рин

Я вкладываю в приказ столько магии, что кусок грязи, посмевший поднять руки на мою женщину, съеживается в тени переулка. Потом я просто стою и смотрю на Калли. Что тут сказать? Она поймала меня с поличным: я преследовал ее в темноте. Это единственная причина, почему я оказался здесь так вовремя, чтобы спасти ее от этой мрази.

Мне не следовало этого делать. Дело в том, что я не мог выбросить ее из головы с того момента, как мой рот оторвался от ее влагалища. Теперь, после этого нападения, я конечно не могу об этом сожалеть.

Шарканье обуви привлекает мое внимание к мужчине. Я резко поворачиваю голову, и ноздри раздуваются, вдыхая металлический запах крови и едкого страха. Он ползет на четвереньках по грязному тротуару в попытке сбежать от меня.

Жалко.

И также неприемлемо.

Срабатывают мои инстинкты. Я бросаюсь к нему. Наклонившись, чтобы поднять его, я жестоким движением впечатываю его в стену, от чего из его легких с хрюканьем выбивается воздух, как и несколько кирпичей из стены позади него.

Я прижимаю его к себе и свирепо смотрю на него. Я ослабляю маску ровно настолько, чтобы мой рот стал шире человеческого и обнажились острые клыки.

Мужчина хнычет.

— Отпусти меня. Клянусь, я не побеспокою ее. Я никогда не посмотрю ни на одну